— Тогда будем надеяться, что у твоего доверия есть
основания, так? Может быть, это даже хорошо, что старая женщина ушла от нас.
Может быть, она понимала, что так будет лучше. Может быть, людям надо самим
предоставить судить, что там за свет в небесах и действительно ли у одного из
деревьев есть лицо, или это лицо — лишь игра света и тени.
— Я не вполне понимаю вас, — сказал Ларри.
— Я просто думаю о том, надо ли нам вновь заваривать эту
утомительную кашу с богами и со всем прочим. Не уверен, что сейчас самое
подходящее для этого время.
— Вы думаете, что она умерла?
— Она ушла шесть дней назад. Поисковый комитет работал
впустую. Да, я думаю, что она умерла, но даже сейчас у меня есть некоторые
сомнения. Она была удивительной женщиной, совершенно не укладывающейся в
рациональный порядок вещей. Может быть, одна из причин того, что я почти рад ее
уходу, как раз и состоит в том, что я — страшный рационалист. А ведь если в
лице старой женщины мы увидим Бога, то это неизбежно напомнит нам о том, что на
каждого бога найдется по дьяволу — и наш дьявол может оказаться ближе, чем мы
думаем.
— Поэтому я и пришел к тебе, — сказал Ларри.
— Я знаю, почему ты пришел. Я согласен.
Ларри вздрогнул.
— Кто рассказал тебе? Это должно было держаться в тайне,
Джадж. Если кто-то из комитета проговорился, то мы в полном дерьме.
Джадж поднял руку, прерывая Ларри.
— Успокойся, мой мальчик, успокойся. Никто из вашего
комитета не выдал тайну. Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно. Но
твое лицо — это открытая книга, Ларри. Вы ведь хотите послать меня на запад.
Шпионом. Так ведь?
— Совершенно верно.
— Я думаю, он уже починил электричество, — сказал Джадж с
обманчивым безразличием. — И этим он влечет к себе людей. Очевидно, этот парень
Импенинг попался на его удочку.
— Хорошенькое приобретение для них, — мрачно заметил Ларри.
— Я отправляюсь завтра. Наверное, в «лендровере». Слава
Богу, я по-прежнему могу удержать руль в руках. Поеду на север в Вайоминг, а
потом на запад. Проеду через Айдахо и отправлюсь в Северную Калифорнию.
Путешествие туда займет около двух недель, дорога обратно может оказаться дольше.
Возможно, уже выпадет снег.
— Да, мы думали об этом.
— И я стар. Старики подвержены сердечным приступам и
приступам глупости. Полагаю, за мной последуют другие?
— Ну…
— Снимаю свой вопрос. Можешь не отвечать.
— Послушайте, вы можете отказаться, — выпалил Ларри. — Никто
не приставляет вам к виску револьвер.
— А ты пытаешься снять с себя всякую ответственность? —
резко спросил Джадж.
— Может быть, я думаю, что ваши шансы на возвращение не
превышают один к десяти, а шансы на возвращение с важной информацией, на
которой мы сможем основывать наши действия, составляют один к двадцати. Может
быть, я просто хочу в благопристойной форме признаться в том, что допустил
ошибку. Возможно, вы слишком стары для этого поручения.
— Я стар, но я смогу выполнить то, что считаю необходимым.
Как Люси? — спросил Джадж, закрывая тему своего отъезда.
— Прекрасно, — сказал Ларри. — У нас все прекрасно.
— Никаких проблем?
— Нет, — сказал он и подумал о Надин. Воспоминание о
последней встрече с ней все еще тревожило его. «Ты мой последний шанс», —
сказала она. Странные слова.
— Хорошо, что ты с Люси, — сказал Джадж. — Но я подозреваю,
что ты беспокоишься о другой женщине.
— Да, это так. Мне кажется, что, возможно, она думает о
чем-то вроде самоубийства. Дело тут не только во мне, — поспешил добавить он. —
Но мальчик, о котором она заботилась, вышел из своей скорлупы, и, по-моему, ей
одиноко, так как теперь никто уже от нее не зависит.
— Если ее депрессия затянется, она действительно может убить
себя, — сказал Джадж с обескураживающим равнодушием.
Ларри пораженно посмотрел на него.
— Но ты ведь не можешь раздвоиться, правда?
— Да.
— И ты сделал свой выбор?
— Да.
— И этот выбор окончательный?
— Да.
— Ну тогда и следуй ему, — произнес Джадж с наслаждением. —
Ради Бога, Ларри, подрастай поскорей. Обрети хоть немного уверенности в себе.
Твоя Люси — прекрасная женщина. Пытаться возложить на себя ответственность не
только за нее и себя самого — это значит взвалить на себя слишком тяжелую ношу.
— Мне нравится разговаривать с вами, — сказал Ларри и был
одновременно напуган и удивлен откровенным простодушием своей реплики.
— Возможно, это потому, что я говорю тебе как раз то, что ты
хочешь услышать, — безмятежно сказал Джадж. После паузы он добавил: — Знаешь,
есть ведь разные способы самоубийства.
На следующее утро в четверть девятого грузовик, занятый
уборкой трупов, выехал в район Тэйбл Миза. Гарольд, Вейзак и еще двое человек
сидели в кузове. Норман Келлогг и еще один парень сидели в кабине. На
пересечении Арапахоу и Бродвея им встретился медленно едущий «лендровер».
Вейзак махнул рукой и заорал:
— Куда направляетесь, Джадж?
Джадж, выглядевший довольно комично в шерстяной рубашке и
куртке, высунулся из окна.
— Еду в Денвер на один денек, — сказал он вкрадчиво.
— И эта штука тебя довезет? — спросил Вейзак.
— Пожалуй, если я буду держаться подальше от главных трасс.
— Ну, если тебе встретится порнографический книжный магазин,
то почему бы тебе не привезти с собой полный багажник книжек?
Эта острота была встречена всеобщим хохотом, и только
Гарольд не смеялся. Этим утром он выглядел измученным и почти больным.
Собственно говоря, прошлую ночь спать ему почти не пришлось. Надин сдержала
свои обещания.
Днем Ник, Ральф и Стью отправились на велосипедах в северную
часть Боулдера к небольшому оштукатуренному домику, где жил Том Каллен. Когда
они подъехали к дому. Том как раз выходил из парадной двери.
— Ники! — завопил Том. — Как я рад видеть тебя! Ей-Богу, да!
Том Каллен очень рад! — Том обвил обеими руками шею Ника и крепко его обнял.
Ник указал пальцем на дверь.
— Хочешь зайти? Ей-Богу, да. Сейчас все мы зайдем.
