— Не надо, — согласилась она.
— Но попрошу вас свести беспокойство к минимуму. Чрезмерное
беспокойство матери может привезти к неправильному обмену веществ у ребенка.
Мне не особо нравится прописывать транквилизаторы беременным женщинам, но если
вы думаете…
— Нет, в этом нет необходимости, — сказала Фрэн, но выходя
под жаркое полуденное солнце, она уже знала, что вся вторая половина ее
беременности будет отравлена мыслями о погибших близнецах миссис Вентворт.
Двадцать девятого августа в город прибыли три группы. В
первой было двадцать два человека, во второй — четырнадцать, а в третий —
двадцать пять. Сэнди ДюШьен обошла семерых членов комитета и сообщила им, что
теперь население Свободной Зоны превысило тысячу человек.
Боулдер уже не был похож на город-призрак.
Когда Надин вышла из подвала и поднялась наверх, Гарольд
убрал свое изобретение в коробку из-под обуви. Это был радиотелефон, найденный
им в одном из местных магазинов. Задняя панель его была снята. Изнутри выходили
восемь проводов, соединенные с восемью зарядами динамита.
Через несколько часов Гарольд вновь спустился в подвал,
закрыл коробку крышкой и осторожно отнес ее наверх. Он поставил ее на верхнюю
полку кухонного шкафа. Днем Ральф Брентнер сказал ему, что Комитет Свободной
Зоны приглашает на свое следующее заседание Чеда Норриса для выступления.
— Когда это будет? — небрежно поинтересовался Гарольд.
— Второго сентября, — ответил Ральф.
«ВТОРОГО СЕНТЯБРЯ».
Глава 54
Шел последний день августа. Ларри и Лео сидели на тротуаре
напротив своего дома. Ларри пил теплое пиво, а Лео — апельсиновый напиток. Люси
стригла лужайку. Он предложил помочь ей, но она покачала головой.
— Попытайся выяснить, что с ним происходит.
Ларри внимательно наблюдал за Лео, который стучал о мостовую
все тем же шариком для пинг-понга. Шарик перестал быть белым, но пока не
треснул. Ток-ток-ток, — отскакивал он от асфальта.
Лео (ведь теперь он Лео, разве не так?) не захотел войти в
дом Гарольда.
В тот дом, где теперь жила мама-Надин.
— Не хочешь пойти на рыбалку, паренек? — неожиданно
предложил Ларри.
— Рыбы нет, — ответил Лео. Он посмотрел на Ларри своими
странными глазами цвета морской воды. — Ты знаешь мистера Эллиса?
— Конечно.
— Он сказал, что когда рыба вернется, мы сможем пить воду. И
не надо будет…
— Кипятить ее?
— Ну да.
Ток-ток-ток.
— Мне нравится Дик. Он и Лори. Всегда дают мне что-нибудь
поесть. Он боится, что у них не получится, но я уверен, что они смогут.
— Смогут что?
— Смогут завести ребенка. Дик боится, что он слишком стар.
Но я уверен, что нет.
Ларри хотел было спросить, как это Дик заговорил с Лео на
эту тему, но потом раздумал. Он и сам знал ответ: Дик никогда не говорил
мальчику об этом. Лео просто… просто знал, и все.
Ток-ток-ток.
Да, Лео многое знает… или чувствует интуитивно. Он не хотел
заходить в дом Гарольда и что-то такое сказал о Надин… Ларри не мог вспомнить
точно, что же это было… но он помнил этот разговор и ощутил очень неприятное
чувство, когда узнал, что Надин переселилась к Гарольду. Мальчик тогда словно
впал в состояние транса… словно… (ток-ток-ток)
Ларри наблюдал за подскакиванием шарика, а потом резко
перевел взгляд на лицо Лео. Лео вновь был в этом странном состоянии, словно он
прочитал мысль Ларри и отозвался на нее.
Лео ушел смотреть на слона.
Ларри небрежно сказал:
— Да, я думаю, у них будет ребенок. Дику не больше
пятидесяти пяти. Кэри Грант завел ребенка, когда ему было почти семьдесят.
— Кто такой Кэри Грант? — спросил Лео. Мячик прыгал,
отскакивая от асфальта.
(«Отъявленный». К северу через северо-запад».)
— Разве ты не знаешь? — спросил он Лео.
— Он был актером, — сказал Лео. — Снимался в «Отъявленном».
И в «Северо-западе».
(«К северу через северо-запад».)
— «К северу через северо-запад», я хотел сказать, —
согласился Лео. Глаза его не отрывались от шарика.
— Правильно. Как поживает мама-Надин, Лео?
— Она называет меня Джо. Для нее — я Джо.
— Ааа. — Мурашки медленно поползли у Ларри по спине.
— Плохи дела.
— Плохи?
— С ними обоими.
— С Надин и с… (ГАРОЛЬДОМ?)
— Да, с ним.
— Они несчастливы вдвоем?
— Он одурачил их. Они думают, что нужны ему.
— Ему?
— ЕМУ.
Слово повисло в неподвижном летнем воздухе.
Ток-ток-ток.
— Они уйдут на запад, — сказал Лео.
— Господи, — пробормотал Ларри. Его бил озноб. Прежний страх
захлестнул его. Действительно ли он хочет, чтобы Лео продолжал? Это все равно,
что смотреть, как на молчаливом кладбище медленно открывается дверь склепа, а оттуда
появляется рука…
«Что бы это ни было, я не желаю слышать это, я не хочу это
знать».
— Мама-Надин хочет убедить себя в том, что это твоя вина.
Что ты заставил ее уйти к Гарольду. Но она ждала специально. Она ждала, пока ты
не полюбишь маму-Люси слишком сильно. Она ждала до тех пор, пока у нее не
появилась уверенность. Он словно стирает ластиком ту часть ее мозга, которая
отличает правду от лжи. Частичку за частичкой. А когда эта часть исчезнет, она
станет такой же сумасшедшей, как и все они на западе. А может быть, даже
больше.
— Лео… — прошептал Ларри, и Лео немедленно отозвался:
— Она называет меня Джо. Для нее — я Джо.
— Я тоже должен называть тебя Джо? — усомнился Ларри.
— Нет. — В голосе мальчика послышалась мольба. — Нет.
Пожалуйста, не надо.
— Ты скучаешь по маме-Надин, так ведь, Лео?
— Она умерла, — сказал Лео с убийственной простотой.
— Из-за этого ты вернулся так поздно той ночью?
