У прозрачной стены, спиной к ней, стоял силуэт человека.
Еще долго после того, как она вошла, он продолжал смотреть
на пустыню. Наконец он обернулся. Сколько времени нужно человеку, чтобы
обернуться? Две секунды, максимум — три. Но Дайне показалось, что темный
человек поворачивался целую вечность, и лицо его появлялось с той же скоростью,
что и луна, на которую он смотрел. Она ощутила себя ребенком, в котором
любопытство боролось со страхом. На мгновение она полностью попала под влияние
его чар и почувствовала уверенность, что когда поворот закончится, спустя Бог
знает сколько тысячелетий, перед ней окажется лицо из ее снов — лицо монаха в
готической рясе, капюшон которой укрывает абсолютную черноту. Она увидит его и
сойдет с ума.
А потом он посмотрел на нее, подошел к ней, тепло улыбаясь,
и ее первая удивленная мысль была: «Господи, да он же моего возраста!»
Волосы Рэнди Флегга были темными, взъерошенными. Лицо его
было привлекательным, а кожа — красной и грубоватой, словно он не один день
провел на пустынном ветру. Черты лица его были подвижными и выразительными, а в
глазах плясал ликующий огонек.
— Дайна, — сказал он. — Привет!
— П-п-привет. — Больше она не смогла вымолвить ни слова. Она
была готова ко всему, но только не к этому. Ее ум был положен на обе лопатки.
Он улыбался, глядя на ее смущение. Потом развел руками, словно принося свои
извинения. На нем была линялая байковая рубашка с обтрепанным воротником,
потертые джинсы и очень старая пара ковбойских ботинок со стоптанными
каблуками.
— Что вы ожидали увидеть? Вампира? — Его улыбка стала еще
шире. Он словно ждал, что она улыбнется ему в ответ. — Джека-потрошителя? Что
они вам обо мне наговорили?
— Они боятся, — сказала она. — Ллойд… потел, как свинья.
— Ллойд, — сказал Флегг и скорбно засмеялся. — Ллойд прошел
через одно довольно неприятное испытание в Фениксе во время эпидемии. Он не
любит об этом рассказывать. Я спас его от смерти и… — его улыбка стала еще
более обезоруживающей — …от участи, которая представляется мне несколько более
страшной, чем смерть в ее обычном виде. Он мысленно связывает меня с этим
испытанием, хотя не я был его причиной. Вы верите мне?
Она медленно кивнула. Она и в самом деле ему поверила и
подумала о том, не связаны ли постоянные души Ллойда с «довольно неприятным
испытанием в Фениксе». Она также поймала себя на чувстве, которое она никогда
не ожидала ощутить в связи с Ллойдом Хенридом. Этим чувством была жалость.
— Хорошо. Садитесь, дорогая.
Она вопросительно огляделась.
— На пол. Пол нам подойдет. Мы будем говорить, и говорить
правду. На стульях сидят лгуны. А мы будем сидеть так, как сидят друзья по
разные стороны походного костра. Садись, девушка. — Он сел на пол, скрестив
ноги, и выжидательно посмотрел на нее. В глазах его сверкнуло хорошо
замаскированное ликующее веселье.
После секундного колебания она тоже опустилась на пол. Она
скрестила ноги и положила руки на колени. Она ощущала у себя на руке
успокаивающий вес ножа.
— Тебя послали сюда, чтобы шпионить за нами, дорогая, —
сказал он. — Я правильно понимаю ситуацию?
— Да.
— А тебе известно, что обычно бывает со шпионами в военное
время?
— Да.
Улыбка его стала широкой, как солнце.
— Ну разве нам не повезло тогда, что мои люди и ваши не
воюют друг с другом?
Она ошеломленно посмотрела на него.
— Но мы ведь действительно не воюем, — сказал он со
спокойной искренностью в голосе.
— Но… вы… — Тысячи спутанных мыслей пронеслись у нее в
голове. Индиан Спрингс. Ракеты «воздух-земля». Мусорный Бак со своим
дефолиантом и напалмом.
— Разве мы нападали на вашу так называемую Свободную Зону?
Может быть, мы предпринимали какие-нибудь ведущие к войне шаги?
— Нет, но…
— А вы атаковали нас?
— Конечно, нет!
— Нет. И у нас тоже нет таких намерений. Посмотри! Он
неожиданно вытянул руку и указал на пустыню.
— Великая Западная Пустыня! — воскликнул он. — Невада!
Аризона! Нью-Мексико! Калифорния! ЗА ЧТО НАМ ВОЕВАТЬ? Еще и через двести лет
нам всем хватит места! Что нам делить?
— Нечего, — пробормотала она. В горле у нее пересохло. Она
чувствовала себя ошеломленной и… обнадеженной? Она посмотрела ему в глаза. Эти
глаза притягивали ее. Она не сходила с ума. Он вовсе не лишил ее разума.
Напротив, он был… очень благоразумным человеком.
— Не существует ни экономических, ни технологических причин
для войны между нами. Наша политика немножко отличается от вашей, но ведь это
такой пустяк, и к тому же, между нами Скалистые горы…
«ОН ГИПНОТИЗИРУЕТ МЕНЯ».
С огромным усилием она оторвала свой взгляд от его глаз и
посмотрела на луну над его плечом. Улыбка Флегга слегка потускнела, и по лицу
его пробежала тень раздражения. Или ей это показалось? Когда она вновь
посмотрела на него (на этот раз куда более осторожно), на губах его вновь
играла мягкая улыбка.
— Вы убили Джаджа, — сказала она резко. — Вам что-то нужно
от меня, а когда вы добьетесь этого, вы и меня убьете.
Он терпеливо смотрел на нее.
— Действительно, по всей границе между Орегоном и Айдахо
были выставлены пикеты, и у них было задание задержать Джаджа Фэрриса. Но не
для того, чтобы убить его! У них был приказ доставить его ко мне. До вчерашнего
дня я был в Портленде. Я хотел поговорить с ним так же, как сейчас разговариваю
с тобой, дорогая — спокойно, благоразумно, здраво. Два моих пикета засекли его
в Копперфильде, штат Орегон. Он открыл огонь, смертельно ранил одного из моих
людей и уложил наповал второго. Тот человек, который был ранен, успел убить
Джаджа до того, как умер сам. Мне очень жаль, что все так получилось. Гораздо жальче,
чем ты можешь себе представить. — Глаза его потемнели, и в этом она поверила
ему… но, возможно, не совсем так, как ему хотелось.
— Мне рассказали об этом иначе.
— Выбирайте, кому из нас верить, моя дорогая. Но не
забывайте о том, что приказы им отдавал я.
Он говорил убедительно… чертовски убедительно. Он казался
почти безобидным — но ведь на самом деле это было не так? Он обладал умением
политика опровергать твои лучшие аргументы, но то, как он это делал, ее очень
тревожило.
— Если вы не хотите войны, то к чему эти реактивные самолеты
и прочее оружие, которое вы раздобыли в Индиан Спрингс?
