— А я-то думал, что ты его друг!
— Я и есть его друг. Но это не имеет значения.
Ларри истерически рассмеялся и прошел немного вниз по
оврагу.
— Ты сошел с ума! Кто бы мог подумать?
— Нет, я не сошел с ума. Мы заключили договор. Мы стояли
вокруг смертного ложа Матушки Абагейл и вступили в соглашение. Оно почти
неизбежно сулило смерть каждому из нас. Мы согласились с его условиями. А
теперь мы будем их выполнять.
— Но я же не против, ради Бога. Я хочу сказать, не
обязательно возвращаться в Грин Ривер. Мы можем раздобыть микроавтобус, уложить
его сзади и ехать дальше…
— Мы должны идти пешком, — сказал Ральф и указал на Стью. —
Он не может идти.
— Хорошо. Прекрасно. У него сломана нога. Что вы предлагаете
делать? Пристрелить его, как загнанную лошадь?
— Ларри… — начал было Стью.
Прежде чем он смог продолжить, Глен схватил Ларри за рубашку
и рванул его на себя.
— Кого ты хочешь спасти? — Голос его был холоден и суров. —
Стью или себя?
Ларри посмотрел на него, беззвучно двигая губами.
— Все очень просто, — сказал Глен. — Мы не можем остаться, а
он не может идти.
— Я отказываюсь примириться с этим, — прошептал Ларри. Лицо
его было смертельно бледным.
— Это испытание, — неожиданно сказал Ральф. — Вот что это
такое.
— Испытание на душевное здоровье, — сказал Ларри.
— Я голосую за то, чтобы вы шли, — сказал Стью с земли.
— Я тоже, — сказал Ральф. — Извини меня, Стью. Но если Бог
будет заботиться о нас, то, может быть, он позаботиться и о тебе…
— Я не согласен, — сказал Ларри.
— Ты думаешь не о Стью, — сказал Глен. — Ты пытаешься спасти
что-то в самом себе, по-моему. Но пришло время идти вперед, не оглядываясь. Мы
должны.
Ларри вытер губы тыльной стороной руки.
— Давайте останемся здесь на ночь, — сказал он. — Давайте
обдумаем все хорошенько.
— Нет, — сказал Стью.
Ральф кивнул. Глен выудил из кармана пузырек «артритных
таблеток» и вложил его в руку Стью.
— В их состав входит морфин, — сказал он. — Больше трех —
четырех — уже почти смертельная доза. — Он встретился взглядом со Стью. — Ты
меня понял, Восточный Техас?
— Да, понял.
— О чем вы говорите? — закричал Ларри. — Что вы такое
предлагаете?
— А ты разве не понимаешь? — сказал Ральф с таким
уничтожающим презрением, что на секунду Ларри замолчал. Перед глазами у него
возникло лицо Риты с полным ртом зеленой рвоты.
— НЕТ! — завопил он и попытался выхватить бутылочку из руки
Стью.
Ральф схватил его за плечи. Ларри попытался вырваться.
— Отпусти его, — сказал Стью. — Я хочу с ним поговорить. —
Ральф не отпускал, неуверенно посматривая на Стью. — Говорю тебе, отпусти.
Ральф разжал руки, но, судя по его виду, в любой момент
готов был снова броситься на Ларри.
Стью сказал:
— Подойди сюда, Ларри. Садись на корточки.
Ларри подошел и сел на корточки рядом со Стью. С убитым
видом он посмотрел Стью в лицо.
— Это несправедливо, парень. Когда кто-то падает и ломает
ногу… ты не можешь просто уйти и оставить человека на верную смерть. Разве это
не так? Эй, парень… — Он дотронулся до лица Стью. — Пожалуйста, подумай.
Стью взял Ларри за руку.
— Ты думаешь, я сошел с ума?
— Нет! Нет, но…
— А разве ты думаешь, что люди, находящиеся в здравом уме,
имеют право решать самостоятельно, что им хочется, а чего нет?
— Эх, парень, — сказал Ларри и заплакал.
— Ларри, я хочу, чтобы ты шел дальше. Если ты выберешься из
Лас-Вегаса, возвращайся тем же путем. Может быть. Бог пошлет ворона, чтобы он
кормил меня, ты ведь не знаешь этого. Я как-то читал, что человек может прожить
без еды семь — десять дней, если у него есть вода.
— Гораздо раньше наступит зима. Ты умрешь от переохлаждения
через три дня и без этих паршивых таблеток.
— Это тебя не касается. Ты к этому не имеешь никакого
отношения.
— Не отсылай меня, Стью.
— Я отсылаю тебя, — сказал Стью мрачно.
— А что Фрэн скажет о нас? — спросил Ларри, вставая на ноги.
— Когда она узнает, что мы оставили тебя на съедение стервятникам?
— Она вообще ничего не скажет, если вы не дойдете туда и не
покончите с ним. И к Люси это тоже относится. И к Дику Эллису. И к Бреду. И ко
всем остальным.
— Хорошо, — сказал Ларри. — Мы пойдем. Но завтра. Мы
устроимся здесь на ночлег, и, может быть, нам приснится сон… что-нибудь…
— Никаких снов, — мягко сказал Стью. — Никаких знамений. Так
не бывает. Вы останетесь на одну ночь, и вам ничего не приснится, потом на
вторую, потом на третью… вам надо уходить прямо сейчас.
Ларри отошел в сторону с опущенной головой и повернулся к
ним спиной.
— Хорошо, — сказал он так тихо, что его едва было слышно. —
Мы сделаем, как ты хочешь. И да поможет нам Бог.
Ральф подошел к Стью и склонился над ним.
— Тебе что-нибудь нужно, Стью?
Стью улыбнулся.
— Да, все романы Гора Видала. О Линкольне, об Аароне Бере и
этих ребятах. Мне всегда хотелось их прочитать. Похоже, теперь мне наконец
представился подходящий случай.
Ральф криво усмехнулся.
— Извини, Стью. Похоже, у меня глаза на мокром месте.
Стью сжал его руку, и Ральф отошел в сторону. Подошел Глен.
Он тоже плакал.
— Не плачь, крошка. Со мной все будет о'кей.
— Ларри прав. Это несправедливо. Так поступают с загнанными
лошадьми.
— Ты знаешь, что другого выхода нет.
— Я, может, и знаю, но кто может утверждать наверняка? Как
нога?
— Сейчас вообще не болит.
— О'кей, у тебя есть таблетки. — Глен вытер рукавом слезы. —
До свидания, Восточный Техас. Чертовски было приятно с тобой познакомиться.
