— При попытке к бегству, — сказал Ларри. — Когда-нибудь и
вас застрелят при попытке к бегству, — сказал Ларри. — Когда-нибудь и вас
застрелят при попытке к бегству, Берлсон. — Он перевел взгляд на пирата. — И
тебя тоже, Рэтти. При попытке к бегству. — Он снова засмеялся, но на этот раз
Рэт-Мен не поддержал его. Он хмуро посмотрел на Ларри и стал поднимать свой
меч.
— Опусти эту штуку, чертов козел, — сказал Берлсон.
Втроем они вышли из камеры: Берлсон впереди, потом Ларри.
Рэт-Мен замыкал шествие. Когда они вышли за пределы крыла, к ним присоединились
еще пять человек. Одним из них был Ральф, тоже в наручниках.
— Эй, Ларри, — скорбно сказал Ральф. — Ты слышал? Они
сказали тебе?
— Да.
— Ублюдки. Скоро им крышка, верно?
— Да.
— Заткните пасти! — прорычал один из охранников. — Это вам
крышка. Сейчас посмотрите, что вас ожидает. Очень веселое развлечение.
— Да нет же, вам крышка, — настаивал Ральф. — Разве вы не
знаете этого? Разве не чувствуете?
Рэтти толкнул Ральфа, и тот споткнулся.
— Заткнись! — закричал он. — Рэт-Мен больше не желает
слушать эту поганую шаманскую болтовню!
— Как ты побледнел, Рэтти, — сказал Ларри с усмешкой.
Рэт-Мен снова вскинул свою саблю, но выглядело это совсем не
угрожающе. Вид у него, да и у всех остальных, был испуганный. Они чувствовали,
как их накрыла тень какого-то великого и непредотвратимого события. Запах его
витал в воздухе.
На солнечном дворе стоял оливковый автофургон с надписью
ТЮРЬМА ЛАС-ВЕГАСА. Ларри и Ральфа втолкнули внутрь. Дверь захлопнулась,
двигатель заработал, и они тронулись. Ральф и Ларри сидели на жестких
деревянных скамейках.
Ральф тихо произнес:
— Я слышал, весь Вегас соберется там? Думаешь, они распнут
нас, Ларри?
— Это или что-нибудь в этом роде. — Он посмотрел на Ральфа.
Шляпа его была помята, перо выглядело побитым и истерзанным, но по-прежнему
задиристо торчало из-под ленты. — Ты боишься, Ральф?
— Чертовски, — прошептал Ральф. — Я не выношу боли. Я даже к
доктору-то ходить боялся. Хотел бы я знать, зачем все это. Пока я только вижу,
что он устроит с нашей помощью большой спектакль. Мы для этого здесь оказались?
— Я не знаю.
Ларри тоже был напуган, но внизу, под страхом, было
безмятежное ощущение покоя. Все будет, как надо.
— Я не испугаюсь зла, — пробормотал он. Потом он закрыл
глаза и подумал о Люси. О своей матери. Отрывочные воспоминания. Он встает в
школу рано утром. Он перестал ходить в церковь. Вместе с Руди они нашли
порнографический журнал в канаве и просмотрели его от корки до корки — им тогда
было по девять лет. Он смотрит чемпионат США по бейсболу вместе с Ивонной
Ветерлен.
Он не хотел умирать, он боялся смерти, но он обязан
примириться с ней, насколько это возможно. В конце концов, выбор был сделан не
им, и он начинал верить в то, что смерть — это всего лишь комната ожидания,
артистическая уборная, где ты проводишь время перед выходом на сцену.
Фургон остановился, и дверь распахнулась. Снаружи хлынул
яркий солнечный свет, и они изумленно заморгали. Рэт-Мен и Берлсон впрыгнули
внутрь. Вместе с солнечным светом в фургон хлынул и звук — низкий, шелестящий
шорох, услышав который, Ральф опасливо склонил голову набок. Но Ларри знал, что
это за звук.
В 1986 «Тэттерд Ремнантс» играли перед самой большой
аудиторией в своей жизни — они предваряли выступление Ван Халена в Чевиз Рэвин.
И звук, донесшийся до них перед выходом на сцену, был точно таким же. Так что
когда он выходил из фургона, он знал, чего ему ожидать, и лицо его не
изменилось, хотя Ральф позади него и охнул от изумления.
Они стояли на лужайке перед гигантским отелем-казино. Перед
входом возвышались две золотые пирамиды. Прямо на траве стояли две
автоплатформы. На каждой из них было по клетке, сваренной из стальных труб.
А вокруг стояли люди.
Они окружили лужайку не совсем правильным кругом. Они стояли
на автомобильной стоянке казино, на ступеньках, ведущих к парадному входу, на
подъездной дороге. Некоторые юноши помоложе посадили своих девушек себе на
плечи, чтобы те могли лучше разглядеть предстоящую праздничную церемонию.
Ларри оглядел толпу, и все те, на кого устремлялся его
взгляд, отворачивались в сторону. Казалось, на всех лицах застыло выражение
обреченности.
Его и Ральфа подтолкнули к клеткам, и по пути Ларри заметил
машины с буксирными крюками и цепями. Но первым понял их предназначение Ральф.
В конце концов, именно он чуть ли не всю свою жизнь имел дело с техникой.
— Ларри, — сказал он. — Они собираются разорвать нас на
части.
— Давайте, забирайтесь, — сказал Рэт-Мен, дохнув ему в лицо
запахом чеснока. — Забирайся, сукин сын. Сейчас вы с дружком прокатитесь на
тиграх.
Ларри поднялся на автоплатформу.
— Давай свою рубашку, сукин сын.
Ларри снял рубашку, и утренний прохладный ветерок приласкал
его кожу. Ральф снял свою. Шепот прошел по толпе. После многодневной ходьбы они
очень сильно похудели; отчетливо было видно каждую косточку.
— Заходи в клетку, тощий зад.
Ларри повиновался.
Теперь распоряжения стал отдавать Барри Дорган. Он переходил
с места на место, проверяя, все ли готово. На лице у него застыла гримаса
отвращения.
Четверо водителей влезли в кабины и завели свои машины.
Ральф схватил один из приваренных наручников и швырнул его в квадратное
отверстие в стенке клетки. Наручник попал Полу Берлсону в голову, и по толпе
пробежал нервный смешок.
Дорган сказал:
— Не стоит делать этого, парень. А то мне придется послать к
тебе несколько ребят, чтобы они тебя усмирили.
— Пусть делают свое дело, — сказал Ларри Ральфу. Потом он
бросил взгляд на Барри Дергана. — Эй, Барри, тебя этому научили в полиции
Санта-Моники?
И снова рябь смеха пронеслась по толпе.
— Жестокое обращение с заключенным! — закричал какой-то
смельчак. Дорган вспыхнул, но ничего не сказал. Он подтянул цепи поближе к
клетке Ларри, и Ларри плюнул на них, удивившись, что у него хватило на это
слюны. Негромкие звуки одобрения раздались где-то сзади, и Ларри подумал:
«Может быть, вот оно, может быть, они взбунтуются…»
Но сердце его не верило в это. Слишком уж бледными и
скрытными были их лица. Здесь никогда не произойдет открытого восстания.
