Дитц, Атланта, ПиБи-2, конец сообщения.
Он выключил магнитофон и долго-долго смотрел на него. Потом
он снова закурил.
Глава 14
Было без двух минут полночь.
Патти Гриер, медсестра, пытавшаяся смерить Стью давление,
когда он объявил забастовку, пролистывала свежий выпуск «МакКолл» и ожидала
того момента, когда надо будет идти и проверить мистера Салливана и мистера
Хэпскома. Хэп будет сидеть и смотреть телевизор, и с ним не возникнет никаких
проблем. Ему нравилось подшучивать над ней, интересуясь, насколько сильно надо
ущипнуть ее задницу, чтобы она почувствовала это сквозь свой белый скафандр.
Мистер Салливан будет спать, и ей предстоит отвратительная процедура. Ведь не
она виновата в том, что ей приходится его будить, и ей казалось, что мистер
Салливан должен бы отдавать себе в этом отчет. Ему надо бы гордиться тем, что
правительство так о нем заботиться, и тем более бесплатно. И она ему так и
скажет, если он опять будет выражать недовольство. Стрелка указывала на
двенадцать — пора идти.
Она оставила пост медсестры и пошла по коридору к белой
комнате, где ее сначала обрызгают из пульверизатора, а потом помогут ей надеть
белый костюм. На полпути туда в носу у нее защекотало. Она вынула из кармана
носовой платок и три раза несильно чихнула.
Поглощенная предстоящей встречей с капризным мистером
Салливаном, она не придала этому никакого значения. Возможно, это был легкий
приступ сенной лихорадки. На посту медсестры висел плакат, на котором большими
красными буквами было написано: НЕМЕДЛЕННО ДОЛОЖИТЕ ВЫШЕСТОЯЩЕМУ ЛИЦУ О ЛЮБЫХ
ПРОСТУДНЫХ СИМПТОМАХ, КАКИМИ БЫ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ОНИ НИ БЫЛИ. Но мысль об этой
надписи не пришла ей в голову. Она твердо знала, что даже мельчайший вирус не
может проникнуть сквозь замкнутую оболочку белого костюма.
И тем не менее, по пути в белую комнату она заразила
санитара, доктора, который собирался уходить, и другую медсестру как раз в
преддверии ее полночного путешествия по городу.
Начинался новый день.
Глава 15
Днем позже, двадцать третьего июня, большой белый «Конни»
несся на север по шоссе № 180. Скорость была где-то между девяносто и сто.
Путь, который проделал «Конни» с тех пор, как Поук и Ллойд
убили его владельца к югу от Хачиты, был петляющим и лишенным всякого смысла.
За последние шесть дней они убили шесть человек, в том числе владельца
«Континенталя», его жену и дочку. Но не из-за этого они нервничали на заставе
между штатами. Дело было в наркотиках и оружии. Пять граммов гашиша, жестяная
баночка с кокаином и шестнадцать фунтов марихуаны. Два пистолета тридцать
восьмого калибра, три — сорок пятого и один «Магнум-357».
Они свернули на север у Деминга, проехали Херли и Байард, а
также несколько больший по размеру Сильвер Сити, где Ллойд купил пакет
гамбургеров и восемь молочных коктейлей. После Сильвер Сити дорога стала
уклоняться на запад, как раз в том направлении, куда ехать им не хотелось.
— У нас осталось мало бензина, — сказал Поук.
— Осталось бы больше, если б ты не гнал с такой скоростью, —
сказал Ллойд.
— Но! Но! — закричал Поук и нажал на газ.
— Вперед, ковбой, — завопил Ллойд.
— Но! Но!
— Хочешь покурить?
Между ногами у Ллойда лежал большой зеленый пакет. В нем
было шестнадцать фунтов марихуаны. Ллойд дотянулся до пакета, вытащил горсть и
стал сворачивать самокрутку.
— Ннннноооо! — Машину болтало из стороны в сторону.
— Кончай это дерьмо! — крикнул Ллойд. — Повсюду сыплется эта
дрянь.
— Ннннооо!
— Давай, нам надо сбыть с рук эту штуку, иначе нас поймают и
запихнут в багажник.
— О'кей, парень. — Поук выровнял машину, но выражение лица у
него было обиженным. — Это была твоя мысль, твоя идиотская мысль.
— Раньше тебе казалось, что это хорошая мысль.
— Да, но я не знал, что дело кончится тем, что мы будем
колесить по этой чертовой Аризоне. Как мы вообще доберемся до Нью-Йорка этой
дорогой?
— Мы сбиваем погоню со следа, парень, — сказал Ллойд.
— Чертовская удача, — сказал Поук, все еще дуясь. — Адская
же у нас работенка. Знаешь, что у нас есть, кроме зелья и пушек? У нас
шестнадцать долларов и три сотни кредитных карточек, которые мы никогда не
посмеем использовать. Черт, у нас даже нет денег, чтобы наполнить бак этого
борова.
— Бог пошлет, — сказал Ллойд и закурил самокрутку.
— А если ты собираешься продать ее, то какого черта мы ее
курим? — продолжал Поук, не слишком-то успокоенный мыслью о божественном
милосердии.
— Ну, продадим несколькими унциями меньше — какая разница?
Давай, Поук. Затянись.
Это был верный способ развеселить Поука. Он гоготнул и взял
косяк. Между ними на подставке стоял «шмайсер», заряженный до отказа. «Конни»
несся по дороге. Индикатор бензина показывал, что осталось восемь литров.
Эндрю Фримен, по кличке Поук, осужденный за обычную драку,
освободился в апреле 1989 года. Его койка была рядом с койкой Ллойда Хенрида.
Он сказал Хенриду, что если его интересует крупное дело, то у него есть на
примете кое-что интересное в Лас-Вегасе. Ллойд согласился.
Ллойд освободился первого июня. Он был осужден за попытку
изнасилования. Он отсидел только два года из четырех и был досрочно освобожден
за примерное поведение.
На автобусе он доехал до Лас Вегаса, и Поук встретил его на
остановке.
— Один парень на побегушках у людей с итальянскими именами,
— сказал Поук, — назвал мне время, когда он будет вести в Лос Анджелес крупную
партию наркотиков и оружия. — Поук и Ллойд должны были напасть на него, связать
и вставить кляп, потом забрать у него все и двинуть его пару раз для пущего
правдоподобия. «Бить надо сильно», — предупредил парень. Людей с итальянскими
именами не так-то легко одурачить. За все это он просил четверть от суммы,
полученной от продажи товара.
— Ну что ж, — сказал Ллойд. — Звучит неплохо.
На следующий день Поук и Ллойд пошли на встречу с Джорджем
(так звали парня) — шестифунтовой дубиной с маленькой головой, сидевшей на
несуществующей шее. Джордж сказал им прийти к нему домой вечером в следующую
пятницу около шести часов.
— Ради Бога, наденьте маски, — сказал он. — Вы расквасите
мне нос и поставите фингал под глазом. Господи, и зачем только я в это
ввязался.
