— Мы чуть не упали в воду, — сказал он, делая негодующий шаг
по направлению к ней.
Она отступила назад, чтобы сохранить дистанцию, споткнулась
о камень и больно ушиблась. Зубами она прикусила язык — Боже, что за боль! — и
перестала смеяться так внезапно, словно звук ее смеха отхватили ножом. Сам факт
такого внезапного молчания — я радио, ты выключаешь меня — показался ей еще
более забавным, и она вновь начала хихикать, несмотря на то что язык кровоточил
и слезы боли хлынули у нее из глаз.
— Ты в порядке, Фрэнни? — Он озабоченно наклонился к ней.
«Я все-таки люблю его, — подумала она с некоторым
облегчением. — Ну что ж, тем лучше для меня».
— Ты ушиблась, Фрэн?
— Ушиблась только моя гордость, — сказала она, позволив ему
помочь ей встать. — И еще я прикусила язык. Видишь? — Она показала ему язык,
рассчитывая получить в обмен улыбку, но он нахмурился.
— Господи, Фрэн, да ты истекаешь кровью. — Он достал из
заднего кармана носовой платок и с сомнением посмотрел на него. Потом положил
обратно.
Она представила себе, как они рука об руку возвращаются к
стоянке, молодые возлюбленные под ярким солнцем, а во рту у нее — скомканный
платок. Она приветствует улыбающегося, снисходительного смотрителя и пытается
что-то сказать: Гу-гу-гу.
Она снова захихикала, несмотря на то, что язык сильно болел,
а во рту чувствовался слегка тошнотворный запах крови.
— Отвернись, — сказала она строго. — Я собираюсь нарушить
правила хорошего тона для молодых леди.
Слегка улыбаясь, он театрально прикрыл глаза. Опираясь на
одну руку, она наклонилась над водой и сплюнула — слюна была ярко-красной. Еще.
И еще раз. Наконец ее рот вроде бы очистился, она оглянулась и увидела, что он
подсматривает сквозь пальцы.
— Извини, — сказала она. — Я такая идиотка.
— Нет, — сказал Джесс, явно имея в виду «да».
— Можем мы найти где-нибудь мороженое? — спросила она. — Ты
поведешь машину. Я покупаю.
— Решено. — Он встал сам и помог подняться ей. Она снова
сплюнула. Ярко-красная.
С опаской Фрэн спросила его:
— Я ведь не откусила кусок?
— Не знаю, — ответил Джесс весело. — Ты не почувствовала,
как ты его проглотила?
— Это не смешно.
— Да. Извини меня. Ты просто прикусила его, Фрэнни.
— В языке проходят какие-нибудь артерии?
Рука об руку они шли обратно по пирсу. Она то и дело
останавливалась и сплевывала в сторону. Слюна была ярко-красной. Но больше она
не будет глотать эту дрянь, это уж точно.
— Нет.
— Хорошо. — Она сжала его руку и ободряюще улыбнулась. — Я
беременна.
— Правда? Это хорошо. Знаешь, что я видел в Порт…
Он остановился и посмотрел на нее, его лицо внезапно стало
жестким и очень, очень внимательным. Ее слегка задело его осторожное выражение.
— Что ты сказала?
— Я беременна. — Она широко улыбнулась ему и сплюнула с
пирса в воду. Ярко-красная.
— Хорошая шутка, Фрэнни, — сказал он неуверенно.
— Это не шутка.
Он продолжал внимательно изучать ее. Через некоторое время
они вновь двинулись. Когда они шли по стоянке, Гус вышел и помахал им. Фрэнни
помахала в ответ. Джесс тоже.
Они остановились в Дейри Куин на шоссе № 1. Джесс купил
кока-колы и глубокомысленно попивал ее за рулем «Вольво». По просьбе Фрэн, он
купил ей мороженое. Она сидела, прислонившись к двери, в двух футах от Джесса и
ела ложкой орехи, ананасовый джем и местное мороженое плохого качества.
— Ты знаешь, — сказала она, — мороженое в Дейри Куин — это
сплошное надувательство. Ты знал об этом? Многие люди даже и не подозревают.
Джесс посмотрел на нее и ничего не ответил.
— Так что, если ты хочешь настоящего мороженого, то тебе
надо пойти в какое-нибудь место вроде магазина «Диринг» и там…
Она разрыдалась.
Он придвинулся к ней и обнял ее за шею.
— Фрэнни, не надо. Пожалуйста.
Вновь был извлечен на свет божий платок, и он вытер ее
слезы. К тому времени рыдания перешли во вздохи.
— Мороженое с кровью, — сказала она, взглянув на него
покрасневшими глазами. — Больше не могу. Извини, Джесс, ты не выбросишь?
— Разумеется, — сказал он холодно.
Он взял мороженое, вышел из машины и выбросил его в урну. У
него забавная походка, — подумала Фрэн, — словно его сильно двинули в то место,
которое у парней наиболее чувствительно. В какой-то степени, его действительно
ударили именно туда. Но если взглянуть на все это с другой стороны, то именно
такая походка была у нее, когда он лишил ее девственности на пляже.
Он вернулся и сел в машину.
— Ты действительно беременна, Фрэн? — спросил он резко.
— Действительно.
— Как это случилось? Я думал, ты приняла таблетку.
— Что ж, одно из трех: или кто-то из отдела технического
контроля старой доброй Оврилской фабрики заснул, когда моя пачка таблеток
проходила по конвейеру, или в университетской столовой вас кормят чем-то таким,
что активизирует сперматозоиды, или я забыла принять таблетку, а потом забыла о
том, что забыла это сделать.
Она улыбнулась ему твердой, сдержанной, солнечной улыбкой,
которую он вернул ей лишь отчасти.
— Что ты так сходишь с ума, Фрэн? Я ведь только спросил.
— Ну что ж, попробую ответить на твой вопрос иначе: теплой
апрельской ночью, должно быть, это было двенадцатое, тринадцатое или
четырнадцатое число, ты ввел член в мое влагалище, испытал оргазм и изверг
сперму, содержащую миллионы…
— Прекрати, — сказал он резко. — Ты не должна…
— Не должна что? — При всем своем внешнем каменном
спокойствии, внутренне она была обескуражена. Представляя в воображении эту
сцену, она никогда не думала, что все произойдет именно так.
— Сходить с ума, — сказал он нерешительно. — Я не собираюсь
обвинять тебя.
— Хорошо, — сказала она более мягко. В тот момент она могла
оторвать его руку от руля, сжать ее и полностью устранить образовавшуюся между
ними трещину. Но она не могла заставить себя сделать это. У него не было
никакого права рассчитывать на то, что она будет утешать его, каким бы
бессознательным и тайным не было это желание.
