Негр крутанул барабан, вытащил из него водительское
удостоверение и провозгласил:
— Рядовой первого класса Франклин Стерн, вперед и на
середину, ПРОШУУУ.
Вооруженные люди, окружавшие зрителей со всех сторон,
наклонились, чтобы разглядеть ярлыки с именами, а оператор, явно лишь недавно
ознакомившийся с этой профессией, панорамировал зрителей резкими рывками
камеры.
Наконец молодой человек со светлыми волосами, не старше
девятнадцати, был поднят на ноги и, несмотря на вопли протеста, выведен на
эстраду. Двое негров заставили его встать на колени.
Негр ухмыльнулся, чихнул, выплюнул комок слизи и приставил
револьвер к виску рядового первого класса Стерна.
— Нет! — истерически воскликнул Стерн. — Я пойду с вами,
клянусь Богом, я пойду! Я…
— Воимяотцаисынаисвятогодуха, — произнес негр нараспев и
спустил курок. Позади того места, где стоял на коленях рядовой первого класса
Стерн, была большая лужа крови и мозгов — теперь он внес в нее свой вклад.
ЧПОК
Негр снова чихнул и чуть не упал. Другой негр, сидевший за
пультом, нажал кнопку АПЛОДИСМЕНТЫ. Перед зрителями вспыхнул сигнал. Негры,
охранявшие зрителей-пленников, угрожающе вскинули оружие. Белые солдаты бешено
зааплодировали.
— Следующий! — провозгласил негр в набедренной повязке и
снова запустил руку в барабан. Он посмотрел на удостоверение и провозгласил: —
Сержант Роджер Петерсен, вперед и на середину, ПРОШУУУ!
Один из зрителей взвыл и рванулся к задним дверям. Через
несколько мгновений он уже был на сцене. Под шумок один из солдат в третьем
ряду попытался оторвать ярлык с именем, приколотый к его гимнастерке. Прозвучал
выстрел, и он обмяк на своем стуле, а глаза его затуманились, словно это
несколько безвкусное шоу вогнало его в легкую дремоту, напоминающую смерть.
Спектакль продолж??лся до тех пор, пока четыре взвода военных
в противогазах и с автоматами в руках не ворвались в студию. Ряды зрителей
немедленно поднялись на борьбу.
Негр в набедренной повязке упал почти сразу же,
продырявленный пулями. Ренегат, стоявший за камерой № 2, получил очередь в
живот. Попытавшись поймать свои внутренности, он наклонился вперед и задел
камеру, которая начала медленно вращаться, воспроизводя на экранах телезрителей
неторопливо снятую панораму ада.
Оператор упал на ручку управления камерой, и во время
продолжающейся перестрелки телезрителям милосердно демонстрировался потолок
студии. Через пять минут автоматный огонь стих до уровня, отдельных выстрелов,
а спустя некоторое время и вовсе прекратился. Остались только крики.
В пять минут двенадцатого вместо потолка студии на экранах
появился нарисованный человечек, хмуро уставившийся на нарисованный телевизор.
На экране нарисованного телевизора была видна надпись: «ИЗВИНИТЕ, У НАС
ПРОБЛЕМЫ!»
Надпись эта была справедлива по отношению почти ко всем.
Из речи президента, начавшейся в девять часов вечера и не
принимавшейся многими районами страны:
«…такая великая нация, как наша, должна справиться со всеми
трудностями. Мы не можем позволить себе пугаться теней в темной комнате, как
маленькие дети, но не можем мы и легкомысленно относиться к этой серьезной
эпидемии гриппа. Сограждане-американцы, я призываю вас оставаться дома. Если вы
почувствуете, что заболели, ложитесь в постель, примите аспирин и пейте
побольше жидкости. Будьте уверены, что скоро — самое позднее, через неделю —
вам станет лучше. Позвольте мне повторить то, что я сказал в начале своего
разговора с вами этим вечером: Не доверяйте — не доверяйте — слухам о том, что
эта разновидность гриппа смертельна. В абсолютном большинстве случаев больной
может рассчитывать на выздоровление в течение недели. Далее…
(Припадок кашля)
— Далее, радикальные антиправительственные группировки
распространяют злобный слух о том, что этот вирус был создан правительством в
военных целях. Сограждане американцы, это откровенная ложь. Наша страна
подписала пересмотренные Женевские соглашения по отравляющему газу,
нервно-паралитическому газу и бактериологическому оружию с чистой совестью. Ни
сейчас, ни когда-либо ранее…
(чихание)
— …мы не занимались тайным производством веществ,
запрещенных Женевской Конвенцией. Это просто серьезная вспышка гриппа, ни
больше, ни меньше. Этим вечером мы получили сообщения об аналогичных вспышках в
ряде других стран, включая Россию и Красный Китай. Следовательно, мы…
(кашель и чихание)
— …мы призываем вас сохранять спокойствие в ожидании того
момента, когда в конце этой недели или в начале следующей те, кто еще не успел
выздороветь сам, получат вакцину против гриппа. В некоторые районы были посланы
национальные гвардейцы, призванные защитить население от хулиганов, вандалов и
паникеров, но абсолютно лживы слухи о том, будто некоторые города были
«оккупированы» войсками и будто новости фабрикуются. Сограждане-американцы, это
явная ложь, и я хочу заклеймить тех, кто…
На фасаде Первой Баптистской Церкви Атланты баллончиком с
красной краской было написано:
«Дорогой Иисус. Скоро встретимся. Твоя подружка, Америка.
P.S. Надеюсь, у тебя еще останутся свободные места к концу
недели».
Глава 26
Сидя на скамейке в Центральном Парке 27 июня, Ларри Андервуд
вспоминал о чемпионате США по бейсболу пять лет назад. Вспоминать о нем было
приятно, потому что, как казалось теперь Ларри, именно тогда он был в последний
раз совершенно счастлив, в отличном физическом состоянии и с ясной головой.
Это было как раз после ссоры с Руди. Чертовски неприятная
вышла ситуация, и если он когда-нибудь снова встретит Руди (никогда, — подумал
он со вздохом), то обязательно извинится. Он опуститься на землю и поцелует
башмаки Руди, если только тому станет от этого легче.
Они отправились через всю страну на страдающем одышкой
старом «Меркури», у которого в Омахе полетела коробка передач. С тех пор им
пришлось работать недельки две, потом автостопом пробираться какое-то время
дальше на запад, потом снова работать и снова ехать автостопом. Как-то они
нанялись на ферму в западной Небраске, и однажды вечером Ларри проиграл в покер
шестьдесят долларов. На следующий день ему пришлось попросить у Руди взаймы.
Через месяц они оказались в Лос-Анджелесе, и Ларри первым нашел работу — если
только можно назвать работой мытье тарелок за мизерную плату. Однажды вечером,
недели через три, Руди напомнил о долге. Он сказал, что встретил парня, который
порекомендовал ему действительно хорошее бюро по трудоустройству. Работа
гарантируется, но плата составляет двадцать пять долларов. Именно столько Руди
одолжил Ларри после его проигрыша.
