Стью зашел в воздушную камеру между двумя дверьми и нажал
кнопку с надписью ЦИКЛ. Насос заработал. Открылась внешняя дверь. За ней
оказалась небольшая комнатка с одним только письменным столом. На нем лежала
тонкая стопка медицинских карт… и его одежда. Все это предназначалось к
отправке в крематорий вместе с ним, сомнений нет. Его карты, его одежда. Итак,
Стюарт Редман должен был превратиться в несуществующее лицо. В сущности…
Позади него раздался негромкий шум, и Стью быстро обернулся.
Элдер ковылял по направлению к нему. Из вытекшего глаза торчал осколок
пластмассы. Элдер улыбался.
— Не двигаться, — произнес Стью. Он поднял пистолет и сжал
его двумя руками, но ствол все дрожал.
Элдер словно не слышал. Он продолжал идти.
Содрогнувшись, Стью спустил курок. Револьвер дернулся у него
в руках, и Элдер остановится. Улыбка превратилась в гримасу, словно в лицо ему
брызнули из газового баллончика. В белом костюме появилась небольшая дырка.
Мгновение Элдер стоял, покачиваясь, а потом рухнул навзничь.
Стью открыл дверь в дальнем конце комнатки, в которой лежала
его одежда. За дверью оказался коридор, освещенный лампами дневного света. Он
услышал отдаленный стон, за которым последовал долгий припадок кашля.
Потом Стью вернулся обратно в комнатку и забрал свою одежду.
С одеждой под мышкой он пошел по коридору по направлению к лифтам. Он снова
услышал стон, на этот раз он был громче. За лифтами оказался еще один коридор,
под прямым углом смыкавшийся с тем, по которому шел Стью. В этом коридоре,
прислонившись к стене, стоял человек, в котором Стью узнал одного из
медбратьев. Лицо его распухло и почернело, грудь вздымалась и опадала резкими
рывками. Позади него, свернувшись калачиком, лежал труп. Дальше по коридору
было еще три тела, одно из них — женское. Медбрат — Стью вспомнил, что его
зовут Вик — снова начал кашлять.
— Боже мой, — сказал Вик. — Боже мой, что вы здесь делаете?
Вам не полагается быть здесь.
— Элдер пришел позаботиться обо мне, а вместо этого я
позаботился о нем, — сказал Стью. — Мне повезло, что он был болен.
— Господи Боже мой, тебе действительно повезло, — сказал Вик
и снова зашелся в припадке кашля. — Если бы ты знал, парень, как это больно.
Как нас всех выдрючили. Боже ты мой.
— Слушай, могу я чем-нибудь помочь? — спросил Стью.
— Если ты серьезно, то приставь эту пушку мне к уху и спусти
курок. Меня внутри раздирает на кусочки. — Он снова начал кашлять, а потом
беспомощно застонал.
Но Стью не мог выполнить этой просьбы. Глухие стоны Вика
продолжались, и нервы у Стью не выдержали.
Двери лифта закрылись, а машина отправилась вниз. Лишь после
этого Стью пришло в голову, что лифт может оказаться ловушкой. Это вполне в их
духе. Может быть, отравляющий газ, или сработает рубильник, отсоединив тросы и
отправив лифт в недолгое путешествие на дно шахты. Он нервно огляделся, пытаясь
найти какие-нибудь лазейки или потайные выходы. Клаустрофобия погладила его
своей шершавой рукой, и неожиданно лифт стал казаться не больше телефонной
будки, не больше гроба. Преждевременные похороны.
Он уже собрался нажать кнопку СТОП, но подумал, что в этом
нет никакого смысла — все равно он окажется между этажами. В этот момент лифт
замедлил ход и остановился самостоятельно.
«ЧТО ЕСЛИ ЗА ДВЕРЬМИ ОКАЖУТСЯ ВООРУЖЕННЫЕ ЛЮДИ?»
Но единственным часовым, который поджидал его перед лифтом,
оказались мертвая женщина в форме медсестры. Перед смертью она также свернулась
калачиком.
Обходя медсестру стороной, Стью пошел по коридору. Позади
него раздался шум, и он резко повернулся, вскинув револьвер. Но это оказались
всего лишь закрывающиеся двери лифта. Он пошел дальше. Вновь его поглаживала
шершавая рука, наигрывая мелодии на его позвоночнике и убеждая его пуститься
бегом, прежде чем кто-нибудь… что-нибудь… сумеет до него добраться. Он добрался
до того места, где коридор, по которому он шел, смыкался под прямым углом с еще
одним коридором. Там бил небольшой фонтанчик с питьевой водой, но теплый
привкус хлорки чуть не вывернул его желудок наизнанку.
Слева выхода не было. На кафельной стенке был нарисован
оранжевый указатель с надписью БИБЛИОТЕКА. Казалось, коридор простирается в том
направлении на многие мили. В пятидесяти ярдах валялось тело человека в белом
скафандре.
Он начал терять самообладание. Здание было огромным, куда
больше, чем он подумал сначала. Он может часами бродить здесь, оглашая
помещения звуками своих шагов и то и дело натыкаясь на трупы. Они были натыканы
повсюду, словно призы в какой-нибудь омерзительной игре «Охота за сокровищами».
Он повернул направо, прошел мимо каких-то кабинетов, свернул
в другой коридор. Он начал часто оглядываться, убеждаясь в том, что никто —
Элдер, например — не следует за ним по пятам. В конце этого коридора оказалась
закрытая дверь с надписью РАДИОЛОГИЯ. На ручке висела от руки написанная
табличка: ЗАКРЫТО ВПЛОТЬ ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ. РЭНДЕЛЛ.
Стью вернулся к развилке и пошел в другую сторону. На этот
раз коридор закончился лабораторией микробиологии. В одном из боксов
лаборатории на своем письменном столе лежал молодой человек в коматозном
состоянии. Кровь шла у него изо рта и из носа. Дыхание вырвалось у него изо рта
с таким звуком, будто осенний ветер гонял по полю высохшие обертки кукурузных
початков.
И тогда Стью все-таки побежал, из коридора в коридор, все
более и более убеждаясь в том, что выхода нет, во всяком случае, на этом этаже.
Эхо его шагов следовало за ним по пятам, словно Вик или Элдер прожили
достаточно долго для того, чтобы успеть направить за ним в погоню взвод военной
полиции. Потом им овладело другое наваждение, каким-то образом связанное с теми
снами, которые он видел в последнее время — что-то насчет бесконечных рядов
кукурузы, среди которых скрывается какая-то опасность. И он уже не мог
оборачиваться, опасаясь, что увидит позади себя фигуру в белом скафандре, у
которой за плексигласовым окошком для лица нет ничего, кроме черной пустоты.
Тяжело дыша, Стью завернул за угол, пробежал десять футов и
налетел на дверь с табличкой. На табличке было написано ВЫХОД.
Он взялся за ручку, не сомневаясь, что дверь не откроется,
но она поддалась неожиданно легко. По ступенькам он спустился на площадку перед
следующей дверью. Еще один пролет вел с площадки вниз, в густую темноту.
Верхняя часть двери была стеклянной. За стеклом была восхитительная летняя ночь
и вся свобода, о которой человек мог мечтать.
Стью все еще неподвижно смотрел сквозь стекло, когда из
темноты ведущего вниз крутого лестничного пролета высунулась рука и ухватила
его за лодыжку. Сдавленный крик вырвался у Стью из горла. Он обернулся,
чувствуя, что его живот превратился в глыбу льда, и увидел в темноте
окровавленное, ухмыляющееся лицо.
