— И что ты собираешься делать? — спросил Джесс, доставая
сигареты.
— Что ты собираешься делать?
— О, черт, — сказал он.
— Вот известные мне альтернативы, — сказала она. — Мы можем
пожениться и сохранить ребенка. Мы можем пожениться и отказаться от ребенка.
Или мы не поженимся, но я сохраню ребенка. Или…
— Фрэнни…
— Или мы не поженимся, и я откажусь от ребенка. Или я сделаю
аборт. Это исчерпывает все возможности? Я ничего не пропустила?
— Фрэнни, разве мы не можем просто поговорить.
— Мы и разговариваем! — взорвалась она. — Твоя очередь уже
была, и ты сказал «О, черт». Вот в точности твои слова. А я просто описала тебе
возможные альтернативы. Разумеется, у меня было больше времени, чтобы
поработать над повесткой дня.
— Хочешь сигарету?
— Нет. Это вредно для ребенка.
— Черт возьми, Фрэнни.
— Почему ты орешь? — спросила она мягко.
— Потому что ты хочешь довести меня до белого каления, —
сказал Джесс гневно. Потом он взял себя в руки. — Извини. Я просто не могу
согласиться с тем, что это моя вина.
— Не можешь? — Она посмотрела на него, приподняв бровь.
— «Се, Дева во чреве приимет».
— Почему ты все время издеваешься? Ты сказала, что приняла
таблетку. Я поверил тебе на слово. Я был неправ?
— Нет. Ты не был неправ. Но это не меняет дела.
— Это точно, — сказал он мрачно и выбросил за окно
недокуренную сигарету. — Ну и что мы будем делать?
— Ты все спрашиваешь меня, Джесс. Я уже обрисовала вкратце
возможные варианты так, как я их вижу. Я думала, может, у тебя тоже появились
какие-нибудь соображения. Есть, правда, еще один выход — самоубийство, но в
настоящий момент я исключаю его из рассмотрения. Так что выбирай, что тебе
больше понравилось, и давай обсудим.
— Давай поженимся, — сказал он неожиданно решительным
голосом. Он выглядел как человек, который окончательно понял, что распутать
Гордиев узел можно только разрубив его посередине. Полный вперед, а нытиков
загоним в трюм.
— Нет, — сказала она. — Я не хочу выходить за тебя замуж.
Его лицо словно бы держалось на невидимых болтах, и вот
внезапно каждый из них отвернули на полтора оборота. Все немедленно провисло.
Вид его был так зверски смешон, что ей пришлось потереться израненным кончиком
языка о шершавое небо, чтобы не захихикать снова. Ей не хотелось смеяться над
Джессом.
— Но почему же нет? — спросил он. — Фрэн…
— Мне надо подумать, почему. Я не дам тебе втянуть меня в
обсуждение причин, по которым я говорю тебе «нет», потому что сейчас они мне
неизвестны.
— Ты не любишь меня, — сказал он обиженно.
— В большинстве случаев любовь и брак исключают друг друга.
Выбери другую альтернативу.
Он долго молчал, вертя в пальцах новую сигарету, но не
закуривая. Наконец он сказал:
— Я не могу выбрать другой вариант, Фрэнни, так как ты не
хочешь обсуждать этот. Ты хочешь одержать надо мной верх.
Это ее слегка задело. Она кивнула.
— Может быть, ты и прав. Надо мной уже одержали верх за
последние две недели. А ты, Джесс, ведешь себя как зануда-отличник. Если на
тебя нападет грабитель с ножом, ты захочешь созвать семинар на месте
преступления.
— Ради Бога!
— Предложи другой вариант.
— Нет. Ты уже все обдумала. Может быть, и мне надо немного
времени на размышления.
— О'кей. Отвезешь нас обратно к стоянке? Я тебя высажу и
займусь кое-какими делами.
Он удивленно уставился на нее.
— Фрэнни, я притащился сюда из Портленда на велосипеде. Я
снял комнату в загородном мотеле. Я думал, мы проведем уик-энд вместе.
— В номере мотеля. Нет уж, Джесс. Положение изменилось. Ты
просто отправишься обратно в Портленд на своем велосипеде и дашь мне знать,
когда какие-нибудь мысли придут тебе в голову. Можешь не торопиться.
— Прекрати издеваться надо мной, Фрэнни.
— Нет, Джесс, это ты надо мной издевался, — она презрительно
засмеялась во внезапном, яростном приступе гнева.
Он ударил ее по щеке.
Она удивленно уставилась на него.
— Прости меня, Фрэн.
— Прощаю, — холодно сказала она. — Поехали.
Они приехали на стоянку, и Гус помахал им. Они помахали ему
в ответ.
— Мне очень стыдно за то, что я ударил тебя, — сказал Джесс
глухо. — Я не хотел этого.
— Я знаю. Ты вернешься в Портленд?
— На ночь я останусь здесь и позвоню тебе утром. Принимать
решение должна ты, Фрэн. Знаешь, если ты решишь делать аборт, я наскребу денег.
— Наскребу? Это сознательный каламбур?
— Нет, — сказал он. — Совсем нет. — Он подался к ней и
целомудренно поцеловал ее. — Я люблю тебя, Фрэн.
Я не верю тебе, — подумала она. Я нисколько не верю тебе
сейчас… но принимаю твои слова благосклонно. Это вполне в моих силах.
— Прекрасно, — сказала она спокойно.
— Я буду в мотеле «Лайтхаус». Позвони, если захочешь.
— О'кей. — Она пересела за руль и внезапно почувствовала,
как сильно она устала. Язык сильно болел.
Он подошел к велосипеду, прикованному к железным перилам.
— Мне очень хотелось бы, чтобы ты позвонила.
Она деланно улыбнулась.
— Посмотрим. Пока, Джесс.
Она завела двигатель, развернулась и поехала по стоянке в
сторону шоссе, идущего по побережью. Ей был виден Джесс, все еще стоящий рядом
с велосипедом на фоне океана, и уже во второй раз за этот день она мысленно
обвинила его в том, что он знает, как выглядит со стороны. Но на этот раз она
почувствовала себя не раздраженно, а немного грустно. Она ехала, размышляя о
том, сможет ли она когда-нибудь воспринимать океан так же, как раньше, до того,
как все это произошло. Язык ужасно болел. Она опустила боковое стекло пониже и
сплюнула. На этот раз слюна была белой. Она вдыхала соленый запах океана, запах
горьких слез.
Глава 3
Норм Брюетт проснулся в четверть десятого утра. Его
разбудила ссора детей за окном и музыка кантри, доносившаяся с кухни.
