Она постаралась улыбнуться как можно приветливее.
— Может быть, чуть-чуть позже, — сказала она.
В парке они устроили пикник: арахисовое масло и сэндвичи со
студнем. Каждый выпил по большой бутылке Кока-Колы, охлажденной в пруду с
утками.
— Я думаю о том, что теперь делать, — сказал Гарольд. — Ты
будешь доедать свой сэндвич?
— Нет, я наелась.
За один присест Гарольд проглотил ее сэндвич. Его запоздалая
скорбь не повлияла на аппетит, — отметила про себя Фрэнни, но тут же решила,
что думать так нехорошо.
— Что? — спросила она.
— Я думаю, что надо поехать в Вермонт, — сказал он
неуверенно. — Ты не против поехать со мной?
— Почему в Вермонт?
— Там, в городке под названием Стовингтон, есть
государственный центр по изучению чумы и других заразных заболеваний. Он,
конечно, не такой большой, как в Атланте, но уж наверняка поближе к нам. Я
подумал, что если остались еще в живых люди, работающие над этим гриппом, то
многие из них должны оказаться там.
— Почему ты думаешь, что они могут остаться в живых?
— Конечно, может быть, они и мертвы, — сказал Гарольд
довольно сухо. — Но в местах вроде Стовингтона, где приходится иметь дело с
заразными заболеваниями, умеют принимать меры предосторожности. И если они еще
работают, то, я думаю, они ищут таких людей, как мы. У кого есть иммунитет.
— Как ты до всего этого додумался, Гарольд? — Она смотрела
на него с открытым восхищением, и он покраснел от удовольствия.
— Я много читал. Ни одно из этих мест не засекречено. Ну,
так что ты думаешь, Фрэн?
Она думала, что это прекрасная идея. Эта идея отвечала ее
потребности в порядке и власти. Конечно, люди из Стовингтона не могли умереть.
Они доберутся туда, их примут, обследуют и установят ту разницу, то
несоответствие, которое существует между ними и другими людьми, которые
заболели и умерли. Ей не пришло в голову подумать о том, кому может
понадобиться в настоящий момент вакцина.
— Я думаю, нам надо найти дорожный атлас и посмотреть, как
мы можем туда добраться, — сказала она.
Лицо его вспыхнуло от радости. На мгновение ей показалось,
что сейчас он поцелует ее, и в ту единственную ослепительную секунду она бы не
стала возражать, но эта секунда прошла. Задним числом она была рада, что этого
не произошло.
По дорожному атласу, в котором расстояния измерялись в
сантиметрах, все выглядело достаточно просто.
— Сколько миль нам придется проехать? — спросила Фрэн.
Гарольд взял линейку, измерил расстояние и сверился с
масштабной шкалой.
— Ты не поверишь, — сказал он угрюмо.
— Что такое? Сто миль?
— Больше трехсот.
— О Боже, — сказала Фрэнни. — Это разрушает мои
представления о мире. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англии
можно обойти за один день.
— Это просто такой трюк, — сказал Гарольд ученым тоном. —
Действительно, можно побывать в четырех штатах — Коннектикуте, Род-Айленде,
Массачусетсе и Вермонте — за двадцать четыре часа, если идти правильным
маршрутом, но нам это ни к чему.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила она удивленно.
— Книга рекордов Гиннеса, — сказал он пренебрежительно. —
Собственно говоря, я подумывал о велосипедах. Или… не знаю… мотороллерах, что
ли.
— Гарольд, — сказала она проникновенно, — ты гений.
Гарольд кашлянул и покраснел. Он снова выглядел польщенным.
— Завтра утром мы можем на велосипедах доехать до Уэллса.
Там есть фирменный магазин фирмы «Хонда»… Ты умеешь водить «Хонду», Фрэн?
— Я смогу научиться, если какое-то время мы поедем
помедленнее.
— О, я думаю, было бы очень неблагоразумно ехать быстро, —
сказал Гарольд очень серьезно. — Никогда не знаешь, в какой момент завернешь за
поворот и наткнешься там на три разбитых машины, перегородивших дорогу.
— Но мы и не будем спешить, так ведь? Но зачем нужно ждать
до завтра? Почему бы не поехать сегодня?
— Ну, сейчас уже пошел третий час, — сказал он. — Дальше
Уэллса мы не доедем, а нам ведь нужно еще экипироваться. Это будет легче
сделать здесь, в Оганквите, так как тут мы знаем, где что найти. Кроме того,
нам понадобится оружие.
Странно. Как только он произнес это слово, она сразу же
подумала о ребенке.
— Зачем нам оружие?
Он посмотрел на нее мгновение, а потом опустил глаза. Краска
заливала его шею.
— Потому что больше нет полиции и судов, а ты — женщина, к
тому же — хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут… повести себя
не по-джентльменски. Вот зачем.
Кожа его стала почти пурпурной.
Он говорит об изнасиловании, — подумала она. — ИЗНАСИЛОВАНИЕ.
Но каким образом может кто-то захотеть изнасиловать меня. Ведь я беременна. Но
ведь об этом никто не знает, даже Гарольд. И даже если ты скажешь насильнику:
«Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна», то стоит ли ожидать,
что он ответит: «Господи, леди, извините меня, пойду изнасилую кого-нибудь
другого»?
— Хорошо, — сказала она. — Оружие. Но все равно мы можем
добраться до Уэллса уже сегодня.
— У меня здесь есть еще одно дело, — сказал Гарольд.
Под крышей амбара Мозеса Ричардсона было ужасно жарко.
Струйки пота стекали по ее телу, когда они добрались до сеновала, а когда они
взобрались по шаткой лесенке на крышу, струйки превратились в реку, от которой
потемнела ее блузка.
— Ты думаешь, это необходимо, Гарольд?
— Я не знаю. — Он нес ведро белой краски и здоровую кисть. —
Но амбар видно с шоссе № 1, а по нему могут проехать люди.
— Но ты ведь можешь упасть и сломать себе шею. — От жары у
нее разболелась голова, и Кока-Кола тошнотворно плескалась у нее в животе.
— Я не упаду, — сказал Гарольд нервно. Он взглянул на нее. —
Фрэн, ты выглядишь больной.
— Это от жары, — пробормотала она.
— Ради Бога, спускайся вниз. Полежи под деревом. И посмотри
на муху, которая бросит вызов смерти на отвесном десятиградусном скате крыши
амбара Мозеса Ричардсона.
— Не шути. Я по-прежнему думаю, что это глупая и опасная
затея.
