— Может, я с тобой и не поеду никуда, — сказала она.
Ник пожал плечами.
— Болван-болван-болван, — быстро проговорила она с
неожиданной злобой. В глазах у нее засияла ненависть. Потом она улыбнулась. — Я
не хотела тебя обижать. Я просто шутила.
Ник безразлично посмотрел на нее. Его обзывали и похуже, но
в ней было что-то такое, что ему очень не нравилось. Какая-то неугомонная
вертлявость. Если она рассердится, то она не закричит и не ударит вас по лицу,
а просто вопьется в вас когтями. Со внезапной уверенностью он почувствовал, что
она солгала про свой возраст. Ей было не семнадцать, и не четырнадцать, и не
двадцать один. Ей было столько, сколько вам требовалось… когда вы нуждались в
ней сильнее, чем она в вас. Она была сексуальной, но Ник подумал, что ее
похотливость является лишь внешним проявлением какого-то другого свойства ее
личности… лишь симптомом. Симптом. Это слово употребляют, когда говорят о
больном человеке, так ведь? Больна ли она. В каком-то смысле да, и он внезапно
испугался, что это может плохо повлиять на Тома.
— Эй, твой друг просыпается! — сказала Джули.
Ник оглянулся. Действительно, Том сидел на скамейке и
недоуменно озирался по сторонам. Ник внезапно вспомнил о «Пепто-Бисмоле».
— Привет! — завопила Джули и побежала вниз по улице к Тому.
Груди ее упруго подпрыгивали под свитером. Том приобрел еще более изумленный
вид.
— Привет? — вопросительно проговорил он и поднял глаза на
Ника, ожидая подтверждения и (или) объяснения.
Скрывая свое беспокойство, Ник пожал плечами и кивнул.
— Меня зовут Джули, — сказала она. — Как твои дела,
красавчик?
Глубоко задумавшись и ощущая неясную тревогу, Ник вернулся в
аптеку за лекарством для Тома.
— Ой-ой, — сказал Том, тряся головой и отступая назад. —
Ой-ой, я не хочу. Том Каллен не любит лекарства, ей-Богу, нет, очень горько.
Держа в одной руке трехгранный пузырек с «Пепто-Бисмолом»,
Ник посмотрел на Тома с досадой и неприязнью. Он взглянул на Джули, и она
перехватила его взгляд, но в глазах у нее он увидел тот же дразнящий отсвет,
что и когда она назвала его болваном. Такие глаза бывают у не обладающего
чувством юмора человека, когда он собирается дразнить кого-нибудь.
— Правильно, Том, — сказала она. — Не пей, это яд.
Ник изумленно посмотрел на нее. Она усмехнулась в ответ,
словно предлагая ему попробовать убедить Тома в обратном. Возможно, это была ее
маленькая месть за то, что ее второе предложение заняться сексом было
отклонено.
Он снова посмотрел на Тома и сам отхлебнул из бутылочки. Он
чувствовал тупое давление гнева в висках. Он протянул бутылочку Тому, но Том не
выглядел убежденным.
— Нет, ой-ой. Том Каллен не пьет яд, — сказал он, и с
растущей яростью Ник увидел, что Том испугался. — Папочка говорил мне: нельзя.
Папочка сказал, что раз он убивает крыс в амбаре, то он убьет и Тома! Никакого
яда!
Не в силах больше выносить ее самодовольную усмешку, Ник
внезапно полуобернулся к Джули. Он ударил ее ладонью и ударил сильно. Том
испуганно наблюдал за всем этим широко распахнутыми глазами.
— Ты… — начала она и на мгновение не могла найти нужных
слов. Кровь прилила к ее лицу. — Ах ты чертов мудак! Это была просто шутка,
дерьмо! Ты не смеешь бить меня! Ты не смеешь бить меня, болван!
Она набросилась на него, и он оттолкнул ее. Она упала на
задницу и оскалилась.
— Я оторву тебе яйца, — выдохнула она. — Ты не смеешь так
поступать.
Дрожащими руками Ник вытащил ручку и большими неровными
буквами нацарапал несколько слов. Он вырвал страничку из блокнота и протянул
ей. Она выбила записку у него из руки.
Он подобрал листок, схватил ее за шкирку и ткнул записку ей
в лицо. Том захныкал и отпрянул от них.
Она закричала:
— Хорошо! Я прочту! Я прочту твою сраную записку!
Записка состояла из четырех слов: «Ты нам не нужна».
— Пошел ты! — закричала она, вырываясь из его рук. Глаза ее
стали такими же огромными и синими, какими они были, когда он наткнулся на нее
в аптеке. Но теперь из них лучилась ненависть. Ник почувствовал себя усталым.
Почему из всех людей им попалась именно она?
— Я здесь не останусь, — сказала Джули Лори. — Я пойду. И ты
не можешь остановить меня.
Но он мог. Неужели она до сих пор этого не поняла? Наверное,
нет, — подумал Ник. Для нее все это было чем-то вроде голливудского сценария,
настоящий фильм-катастрофа, в котором она играет главную роль. Это был фильм, в
котором Джули Лори, также известная под прозвищем Ангельское Личико, всегда
получала все, что хотела.
Он вытащил из кобуры револьвер и направил его ей на ноги.
Она замерла, и краска испарилась с ее лица. Выражение глаз изменилось, и вся
она стала выглядеть совершенно иначе, впервые — как живой человек. В ее мир
вторглось нечто такое, что она не могла использовать в своих интересах. Оружие.
Ник неожиданно почувствовал не только усталость, но и тошноту.
— Я пошутила, — сказала она быстро. — Я сделаю все, что ты
хочешь. Честное слово.
Он помахал рукой с револьвером, показывая ей, чтобы она
уходила.
Она повернулась и пошла по улице, оглядываясь через плечо.
Она шла все быстрее и быстрее и наконец бросилась бежать. Завернув за угол
квартала, он исчезла. Ник убрал револьвер обратно в кобуру. Он дрожал. Он
чувствовал себя испачкавшимся и вымотанным, словно Джули Лори была похожа не на
человека, а на одного из тех жучков с холодной кровью, которых находишь под
мертвыми деревьями.
Он обернулся в поисках Тома, но того нигде не было видно. Он
пошел по солнечной улице. В голове у него гудел мотор, а в больном глазу
чувствовалась острая, пульсирующая боль. Тома он нашел только через двадцать
минут. Он сидел на крыльце дома, находившегося в двух улицах от торгового
квартала, прижимая к груди коробку с гаражом. Увидев Ника, он заплакал.
— Пожалуйста, не заставляйте меня пить это, пожалуйста, не
заставляйте Тома Каллена пить яд, ей-Богу, нет. Папочка говорил, что раз он
убивает крыс, то убьет и меня… ПОЖААААЛУЙСТА!
Ник заметил, что до сих пор держит в руках бутылочку
«Пепто-Бисмола». Он отбросил ее в сторону и показал Тому свои пустые ладони.
Понос будет просто идти своим чередом. Спасибо тебе, Джули.
Громко плача. Том сошел по ступенькам с крыльца.
— Простите меня, — повторял он снова и снова. — Простите
меня. Том Каллен просит прощения.
