— Но он же хладнокровный убийца! Говорят, он помешан.
— И ты в этом убедился?
— Дело не в том. Возможно, сейчас он разумен, но он ввергнул Барда и остальных в ужас. Ты знаешь, что он отстрелил Барду ухо?
— Жаль, что не голову!
— Донна! — возмутился Берри. — По‑моему, он одержимый, и его злое влияние мешает тебе мыслить здраво. Саул говорил со мной о тебе, и я знаю, ты дорога ему. Он не женат, Донна, и будет хорошим отцом Эрику.
— Мыслить здраво, Эш! — Донна засмеялась. — И ты советуешь мне выйти за человека, который, вероятно, убил моего отца и вне всяких сомнений убил моего мужа! Поговорим о чем‑нибудь другом! Как Сара?
— Выздоровела, но беспокоится о тебе. Как мы все. Комитет вынес приговор Шэнноу. Они намерены его повесить.
— Я соберу тебе что‑нибудь поесть, Эш. А ты тем временем найди Йона и побеседуй с ним.
— О чем мне с ним говорить?
— Например, о своем Боге, Эш. Он хотя бы способен понять тебя!
— Ты смеешься надо мной, Донна, — сказал он печально.
— Не намеренно, Эш. Пойди поговори с ним.
Берри покачал головой, но встал из‑за стола. Выйдя на солнечный свет, он увидел, что Шэнноу сидит на белом валуне и смотрит в сторону холмов. С его пояса свисали адские пистолеты, столь зверски уложившие Майлса с Попом, и лишь Богу известно, скольких еще!
— Можно мне посидеть с вами, мистер Шэнноу?
— Конечно.
— Когда вы думаете покинуть Ривердейл?
— Скоро, мистер Берри.
— Как скоро?
— Не знаю.
— Что вам нужно?
— Мне ничего не нужно, мистер Берри.
— Говорят, вы ищите Иерусалим?
— Совершеннейшая правда.
— Зачем?
— Чтобы найти ответы на все мои вопросы. Такие, какие меня удовлетворят.
— Но Книга же отвечает на все вопросы, мистер Шэнноу.
Шэнноу улыбнулся.
— Я читал Книгу, мистер Берри. Много‑много раз. Но в ней не упоминаются пистолеты. Двенадцать лет назад я видел картинку, которая не была нарисована. Просто застывший миг времени. На ней был город, но я очень не скоро понял, что город этот виден с неба. В Библии нет ничего о подобном, мистер Берри. Однажды я повстречал старика, у которого была особая книга, очень старинная. В ней были рисунки машин с колесами и рычагами. В этих машинах были сиденья: люди могли ездить в них без лошадей. Почему их нет в Библии? Старик сказал, что видел картинку металлической машины, которая могла летать. Почему об этом ничего нет в Писании?
— Нет, есть, мистер Шэнноу. Вы помните, что Илия вознесся на Небеса в огненной колеснице? И вспомните, что Писание содержит много примеров ангелоподобных существ в невиданных машинах.
— Но ничего о пистолетах, мистер Берри. Ничего о ружьях.
— Так ли уж это важно? Мы знаем, что Христос поведал своим ученикам, что конец мира близок, и мы знаем, что было по слову Его. Океаны изверглись, и мир погиб. Мы, живущие ныне, пребываем в Конце Времен.
— Но разве там же не сказано, мистер Берри, что это времена Антихриста, что люди будут жалеть, что родились, и что моровая язва, чума и смерть будут опустошать землю.
— Да. И это, бесспорно, сбылось.
— И еще там сказано, что будет построен Новый Иерусалим?
— Да.
— И я намерен найти его.
— Только Божьи слуги обрящут Иерусалим, мистер Шэнноу. Вы искренне верите, будто служите Всемогущему?
— Нет, мистер Берри. Хотя пытался и буду пытаться и впредь. Меня учили, что мир юн, что Христос умер триста лет назад, и его смерть заставила океаны извергнуться. Однако я видел свидетельства того, что Темный Век нашего мира длился гораздо дольше. Вы знаете, есть люди, которые веруют, что Спаситель умер две с половиной тысячи лет назад?
— Еретики!
— Согласен с вами, и все же меня берет сомнение, не ближе ли они к истине, чем вы и я. Мне доводилось видеть обрывки старинных карт, на которых не показаны ни Израиль, ни Иудея, ни Вавилон — ни даже Рим. Но есть названия, не упомянутые в Писании. Мне надо узнать истину, мистер Берри.
— Для чего? Ведь нам же заповедано не искать знамений и прорицаний!
— И все же, когда собираются тучи, разве мы не достаем плащи?
— Справедливо, мистер Шэнноу, но какое имеет значение, был ли Темный Век после Спасителя нашего долгим или кратким? Если даже машины когда‑то летали, какое значение это имеет? Не сказал ли Екклесиаст: «Нет ничего нового под солнцем», и все, что когда‑либо было, будет снова?
— Вам доводилось слышать об Англии, мистер Берри?
— Одна из земель Темного Века, если не ошибаюсь. Они сберегли Книгу.
— Вы не знаете, где она была?
— Нет. А почему это важно для вас?
— Однажды я видел лист с напечатанным стихом: «И был Иерусалим воздвигнут в зеленой Англии прекрасной».
— Могу я предложить вам совет, мистер Шэнноу?
— Почему бы и нет? Мне часто их дают.
— Покиньте эти места. Продолжайте свои поиски. Если останетесь, то вы лишь принесете в этот дом смерть и отчаяние. Комитет объявил вас разбойником и зачинателем войн. Они вас повесят, сэр.
— Когда я был ребенком, мистер Берри, мои родители построили дом для моего брата и меня. Было это на берегу красивой реки, в краю плодородном, солнечном и необузданном, как грех. Мой отец обуздал эту землю: она приносила богатые урожаи и кормила наш скот. Затем явились какие‑то люди, которым требовалась плодородная земля. Они убили моего отца и надругались над моей матерью, прежде чем перерезать ей горло. Мы с братом спаслись, хотя меня ранили копьем, и я истекал кровью. Мой брат дотащил меня до реки, и мы поплыли вниз по течению. Нас приютил сосед‑фермер, могучий мужчина с четырьмя сыновьями‑силачами. Никто не осудил разбойников, убивших наших родителей. Такова была тогда жизнь.
— Обычная история, — признал Берри, — но времена меняются.
— Их меняют люди. Нас с братом учили веровать в любовь и прощение. Мы старались веровать, но те же налетчики, разжиревшие и набравшиеся новых сил, решили, что их земли им мало. Как‑то ночью они напали на наш новый дом. Мой брат убил одного топором, а я другого из старого мушкета. Тем не менее победили они. На этот раз я спас моего брата, и мы ускакали на старом жеребце. Тогда мой брат потерял веру, но моя только окрепла. Два года спустя я вернулся и предал разбойников смерти. С тех пор я убил еще многих. Я никогда не крал, не обманывал, не лгал. Не нарушил я и заповеди «Не убий!». Я не разбойник, но я зачинатель войн. Я веду войну со злом и не опасен для честных людей. Только нечестивым следует бояться меня, а также тем, кто прислуживает нечестивым.
