Аваал протянул руку, и Кейд уставился на нее, не в силах пошевельнуться. Этот человек отдавал распоряжения о бойнях, стал причиной неизмеримого горя и ужасов. Глядя в глаза Аваала, он принудил себя пожать ему руку, но с этим пожатием последние отзвуки злобы и горечи оставили его, и он с трудом сдержал подступающие к глазам слезы.
— Ты великий человек, Кейд, — сказал Аваал. — И меня убьют за то, что я послушался тебя. Быть может, мы встретимся в Аду.
— Ни минуты в этом не сомневаюсь, — ответил Кейд.
Аваал улыбнулся, вскочил на коня и увел своих воинов к их шатрам.
— Господи боже ты мой! — сказал Гамбион. — Мы что — победили, Даниил?
— Отведи меня домой, Ефрам.
Когда они приблизились к Долине Родников, навстречу им выбежали ее защитники, их жены и дети. Кейд не мог говорить, но Гамбион быстро сообщил им о заключении мира, Кейда подхватили десятки рук, подняли выше голов и пронесли через проход.
Лиза стояла под купой ясеней, смигивая слезы, когда Кейд наконец добрался до нее. Горы эхом отвечали звукам песен.
— Все и правда позади, Даниил?
— Да.
— И ты победил. Теперь ты захочешь стать царем.
Он притянул ее к себе и нежно поцеловал.
— То был другой человек в другом месте и времени. А теперь я хочу только, чтобы мы поженились, обзавелись домом и детьми. С меня хватит войны, оружия, смертей. Буду выращивать хлеб, разводить скот и овец. Я просто хочу жить с тобой, и на дьявола мне быть царем?
Лиза приподняла его подбородок и улыбнулась.
— Ну, — сказала она, — раз ты больше этого не хочешь, так получишь!
Эпилог
На следующий год после войны с исчадиями Даниил Кейд был избран Пресвитером Ривердейла. Такой свадьбы, как его с Лизой, в этих краях не видели по крайней мере тридцать лет. Собралась вся община, а подарки привезли в полдесятке фургонов.
Кон Гриффин, Донна и их дочь Таня вернулись в Ривердейл на ферму в дом, который построил плотник Томас. Как только Донна покинула Чумные Земли, ее дар угас, хотя ее и потом часто видели на дальнем лугу, где она молча сидела с дочкой. И Кон Гриффин оставлял их наедине с неясными видениями.
Джейкоб Мадден женился на молодой вдове и стал владельцем фермы, поля которой примыкали к полям Гриффина, Они оставались верными друзьями, пока Гриффин не умер восемнадцать лет спустя.
Бетик потратил два года, разыскивая Йона Шэнноу, и в конце концов добрался до Амазиги Арчер, которая направила его на север.
Уже приближалась зима, когда он въехал в широкую долину и увидел фермерский дом из белого камня. Под деревьями лежали три трупа, накрытые рогожей. На ферме жили две женщины — мать и дочь, и они объяснили ему, что мертвецы были разбойниками.
— Что произошло? — спросил Бетик у матери.
— Когда они осаждали дом, подъехал неизвестный человек и убил их всех. Но его ранили. Я пригласила его остаться, но он отказался и поехал к Одинокой Вершине. — Она кивнула на дальние одетые снегом горы.
— А как он выглядел? — спросил Бетик.
— Высокий, волосы длинные, а глаза так и горят.
Когда Бетик повернул коня на север и выехал со двора, его нагнала дочь — белокурая девочка лет пятнадцати, — и ухватилась за его стремя.
— Она не всю правду сказала, — зашептала девочка. — Остаться она его не приглашала, а велела, чтобы он ехал дальше. Я дала ему хлеба и сыра, а он сказал, чтобы я не тревожилась. За дальними горами, сказал он, есть сияющий светом город, и там о нем позаботятся. Только там же никакого города нет, только глушь и безлюдье. А по его седлу текла кровь.
Бетик поехал было в том направлении, но разыгрался бешеный буран, и он был вынужден отказаться от поисков.
В ту ночь Даниилу Кейду приснился странный сон. Он шел в горном лесу по глубокому снегу, но холода не чувствовал. Потом вышел к замерзшему ручью и маленькому костру, от которого не веяло теплом. Рядом с костром, прислонясь спиной к дереву, сидел Взыскующий Иерусалима.
— Привет тебе, Даниил, — сказал он, и Кейд подошел ближе.
— Ты ранен?
— Боли нет.
— Позволь, я помогу тебе, Йонни.
— Я слышал, ты стал теперь большим человеком в Ривердейле?
— Да, — сказал Кейд.
— Отец гордился бы тобой. И я горжусь тобой, — сказал Шэнноу. Лед у него в бороде потрескался и осыпался.
— Позволь, я разведу настоящий костер.
— Не надо. Ты счастлив, Даниил?
— Да. Очень.
— У тебя есть дети?
— Двое. Мальчик и девочка.
— Это хорошо. Значит, волк обитает с ягнятами. Я рад. Помоги мне сесть в седло, Даниил.
Кейд поднял его и увидел кровь на льду. Он почти донес его до черного жеребца и подсадил в седло. Шэнноу покачнулся и взял поводья.
— Камо грядеши? — спросил Кейд.
— Туда, — ответил Шэнноу, указывая на горные пики, пронзающие облака. — Ты видишь шпили, Даниил?
— Нет, — прошептал Кейд.
— Я еду домой.
