— Проводка повреждена, — говорит риелтор, когда Бармаглот пытается одолеть выключатель. — Но все остальные коммуникации подведены и работают.
— Все равно все на хрен переделывать с нуля, — скептически бросает Миллер. — Все же сгнило к чертям.
Мужчина глупо улыбается и согласно кивает. Мол, подловили, чего уж выкручиваться.
Я же знаю, чья это рука.
Мысль носится по моей голове, словно запущенный в игральном автомате стальной шарик — пытается зацепиться за каждую преграду, сделать «галочку» и вернуться к цели.
Такие же руки.
Такие же почти одинаковые по размеру указательный, средний и безымянный пальцы.
Такие же часы.
Я спотыкаюсь обо что-то, теряю равновесие и едва не падаю.
Рука Бармаглота, как маленькую, вовремя ловит за шиворот и притягивает к себе.
— Зай, под ноги смотри, — говорит строго, и тут же снова возвращается к разговору с риелтором.
Мое подсознание все-таки подавляет голос разума.
Как еще объяснить, что я, пообещав себе не брать телефон, тянусь за ним уже через минуту и снова нахожу в ленте ту проклятую фотографию.
Это Март.
Это его рука.
Его рука и рука Танян.
И они сжимают ладони друг друга, словно в сопливой мелодраме для подростков.
Это просто… полный крах.
Я пытаюсь как-то переварить то, что вижу.
Пытаюсь найти хотя бы одно логическое объяснение.
Даже нарочно пролистываю вперед и назад ленту фотографий Танян, чтобы убедиться, что не попала на чужую страницу и что все это — не сбой в моем мозгу.
Но это страница моей лучшей подруги. И это ее рука — узнаю и браслет, и кольцо, которое она выторговала на какой-то ярмарке. И это — рука Марта.
Рука моего Марта.
Точнее, рука моего бывшего Марта.
— Что скажешь? — слышу голос Бармаглота и огромным усилием воли заставляю себя спрятать телефон в сумку. В тот самый потайной карман на молнии, где когда-то носила подаренный Андреем ключ от его квартиры.
Понимаю, что последние пару минут просто выпала из реальности и не понимаю, о чем речь. Так что просто улыбаюсь и киваю. Улыбка и молчаливое согласие — это ведь всегда кстати.
Танян и мой Март?
Как такое вообще может быть.
— На втором этаже можно сделать маленькую кофейню на пять-шесть столов, — говорит Бармаглот, присматриваясь к лестнице вверх.
— Я же хотела просто кондитерскую, а не кафе.
— Зай, думать нужно всегда на перспективу. Потому что лучше сразу найти здание с бонусом, чем потом переезжать, терять клиентов и начинать все с нуля.
Показываю ему язык, чтобы не думал, что он один такой умный, но мысли снова тянутся к проклятой фотографии.
Чисто теоретически, конечно, они могли начать общаться у меня за спиной.
Но я бы никогда-никогда-никогда не стала встречаться с бывшим моей лучшей подруги. Я бы никогда даже не глянула в сторону мужика, на которого она просто запала. И до сегодняшнего дня даже не сомневалась, что и у Танян те же принципы.
Может, это какой-то розыгрыш?
— Предлагаю обсудить цену, — врубает «зверя» Бармаглот — и у меня выдается минутка перерыва, чтобы нормально собраться с мыслями.
Когда этот мужик играет на своем поле — глупым девочкам лучше держаться подальше, чтобы не придавило.
Глава семьдесят девятая: Сумасшедшая
Я забираюсь в машину — на заднее сиденье — снова лезу в телефон и нахожу скрытый альбом, в котором до сих пор храню наши с Мартом фото. Почему-то только сейчас доходит, что в последний раз заглядывала в свой личный Ящик Пандоры несколько недель назад: сначала увлеклась нашими с Бармаглотом сексуальными марафонами, потом начались длинные вечера, когда ему названивала пьяная Мила с стопятьдесяточередного фейка, чтобы вывести его на разговор. Потом был семинар для молодых учителей.
В общем, все как-то закрутилось-завертелось — и Март на какое-то время полностью исчез с моего горизонта.
Как, впрочем, и Танян, с которой мы в последние дни правда общаемся почти в оффлайн режиме.
На одной из фотографий — Март делал ее в офисе — он в простом черном свитере и в часах. Я нарочно увеличиваю снимок, изучая ремешок и марку, хотя и так знаю, что не ошиблась. Сравниваю с фото из инсты Танян.
Это точно Март.
Я открываю наш с ней чат в мессенджере, прикрепляю скрин фотки и вместо сообщения отправляю батарею вопросительных знаков. Сейчас не поздно и обычно в это время Танян отвечает мгновенно, но проходит пять минут, потом еще пять, и еще — а мое сообщение висит без ответа, хотя я вижу, что она была в сети и мои сообщения прочла.
Что это за шпионские игры?!
Я отправляю еще один вопросительный знак.
Дверца машины хлопает, и я почти подпрыгиваю от неожиданности.
— Заяц, в чем дело? — Бармаглот смотрит на меня в зеркало заднего вида и выглядит озадаченным.
Прикусываю губу, мельком бросаю взгляд на телефон и еле сдерживаюсь, чтобы не издать вопль злости: Танян прочла, но снова проигнорила.
— Просто я говорила о маленькой кондитерской, а не о целой семейной ресторации. — Это первая и единственная причина, которая приходит в голову. Не могу же я сказать, что мой мир только что перевернулся с ног на голову из-за того, что моя лучшая подруга начала встречаться с моим бывшим парнем. — У меня был… не совсем такой план.
Бармаглот разворачивается ко мне, смотрит пристально и очень внимательно, как будто собирается вытащить наружу мой Самый Страшный Секрет.
Я невольно ежусь.
— Зай, если тебе что-то не по душе — можно ведь просто сказать. Не ждать, что у меня случится открытие экстрасенсорных способностей и я прочитаю твои мысли, а сказать самой.
На мгновение меня даже мучат угрызения совести.
Он ведь правда старается для меня, а я как будто вывалилась из седла еще на прошлом повороте и больше не понимаю, чего хочу и зачем.
