Сегодня я побила все свои рекорды по бестактности. Прямо Алина победительница по жизни. Я сейчас готова, сквозь землю провалится со стыда.
— Отец, ты как? — Вклинился между нами Александр, усаживая старшего Бестужева снова на стул.
Старшему Бестужеву было не хорошо и это было трудно скрыть хоть чем-то.
— Марго, вызывай скорую, и пулей сюда, возьми что-нибудь от сердца. Мужчине плохо. Мелких Анечке поручи, — вызвала я свою помощницу по внутренней связи и бросилась к бутылке с водой, чтобы дать больному.
— Отец, — пытался добиться от старшего Бестужева хоть какой-то реакции Александр.
— Да не ори ты. Нервный у нас Андрюша. Спасибо деточка, — поблагодарил меня за воду Николай Андреевич. — Не надо скорую, сейчас отпустит.
В этот момент вошла, как всегда собранная и непоколебимая Маргарита. Она скомандовала старшему Бестужеву открыть рот и сунула ему таблетку под язык.
— Скорая сейчас будет.
— Встреть пожалуйста, хоть больной и отказывается от нее. Лишним не будет.
— Хорошо, — ответила Марго и удалилась.
— Так жестоко нельзя шутить, — процедил сквозь зубы Александр. — Я лично, тебя в порошок сотру, если ты дала пустую надежду отцу. Видишь, что с ним?
— Да не кипятись ты так, — отошла я от Александра, от греха подальше. Видимо у них в семье все такие, нервные.
Спустя минут десять к старшему Бестужеву вернулся его привычный цвет лица, он начал свободно дышать и прекратил хвататься за грудь.
— Полегчало, — вынес вердикт Николай Андреевич. — Алиночка, вы же нас проводите к моему сыну? — С надеждой в глазах спросил старший Бестужев.
— Конечно, — пожав плечами, ответила я. Мне, что жалко, что ли?
— Я отвезу, — влез Егор.
Все разом поднялись и вышли из конференц-зала. Я добежала до своего кабинета, где уже за что-то Марго отчитывала обоих детей. Подхватила сумку и впопыхах начала объяснять сложившуюся ситуацию.
— Езжай, конечно, я присмотрю за детьми.
— Доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть, — кивнула на сына. — Как освобожусь, наберу. Дала ей ключи от машины.
— Не надо, мы своим ходом.
— Да ты с ними замучаешься на общественном транспорте куда-нибудь пиликать. Они ж, как тараканы разбегаются в разные стороны, — это я знаю не понаслышке, да и уверенна Марго и водит идеально, она вообще, за что бы ни бралась, все делает идеально.
Был у меня как-то раз случай, что довелось присматривать одной сразу за несколькими детьми. Это был ад, я возблагодарила Всевышнего за то, что Богдан один. Уследить за всеми сразу невозможно. То один пить хочет, другой есть, третий пописать, а четвертого тошнит. Ужас в общем. Так что для общего комфорта, пускай едут на машине в развлекательный центр какой-нибудь. Я достала из кошелька крупную купюру и отдала ей.
— Да не надо, у меня есть.
— Перестань, считай это рабочими расходами. Пошли у Егора второе кресло для твой принцессы изымем. Так братва, — повернулась к детям. На меня уставились четыре заинтересованных глаза. — Сейчас едете с Маргаритой развлекаться. Богдан, присмотри за девочками. Я тебе доверяю.
— Ура, на батуты поедем?
— Это вы уже с тетей Марго решаете, куда она вас двоих повезет, и в обед покушать хорошо не забудь, а то сил не хватит, чтобы на батутах прыгать.
— Хорошо мам.
Марго долго не собиралась, тоже только сумку подхватила, да рабочий телефон переадресовала на свой сотовый и была готова. Егор немного удивился, но автокресло отдал, даже лишних вопросов не стал задавать. На прощанье чмокнула своего взбудораженного ребенка и вернулась к Егору.
— Ты уверена, что это тот самый Бестужев?
— Наверно, — пожала я плечами. — Откуда мне знать. Столько совпадений не может быть.
— Если окажется все наоборот. Они нас со свету сживут, мы и пикнуть не успеем. Ты себе даже представить не можешь каким конгломератом они заправляют. Это очень серьезные люди, — Егор пытался до меня донести мысль, что стоит бояться таких людей.
Я и боюсь, но это не точно. Да собственно, чему быть того не миновать. Я только одного понять не могу, как можно считать мертвым живого человека. Неужели до семьи Андрея не дошла весть о том, что сын и брат жив, конечно, не очень здоров, и вообще из комы недавно вышел, но все же? почему сам Андрей не связался с родными? Может у них столь напряженные отношения, что он их просто видеть не хотел? Или все-таки есть шанс, что я ошиблась и все произошедшее, лишь злая шутка судьбы? Он говорил, что есть дети, неужели не хотел бы их видеть? Столько вопросов и ни одного ответа.
Мужчины сидели на заднем сидении монстра Егора. Александр крутил телефон в руке, а Николай Андреевич нервно барабанил по дверной ручке. Я нет-нет, да поглядывала на них. Мне было интересно рассматривать этих людей. Вот и ворота клиники показались, за нами следовали еще два внедорожника на небольшом расстоянии.
— Давайте я первая пойду и подготовлю почву. Все-таки он недавно только из комы вышел. Думаю, ему не надо лишний раз нервничать, а вы пока здесь оглядитесь.
— Давайте, — быстро согласился Николай Андреевич, не став выслушивать мои слова дальше и пошел за мной следом. — Я возле палаты подожду. Попозже огляжусь.
Хозяин барин, подумала я, оставляя за дверями палаты беспокойного отца семейства Бестужевых.
— Привет честному народу, — поздоровалась я в первую очередь с Тарасом, и чмокнула его в щеку, он только глаза на меня перевел. — Бестужев, тебя это не касается. Честность точно не про тебя.
— Почему это?
— По кочану, — в рифму ответила. — Я тут соловьем заливалась по поводу твоей ненужности никому. Беру свои слова обратно. Была не права, но каяться не буду. Не заслужил. Андрей, скажи мне, как на духу. Где твоя семья?
— Не твое дело.
— Позволь не согласится. Я не из праздного интереса спрашиваю. Бестужев Николай Андреевич и Александр Николаевич, тебе знакомы?
— Допустим.
— Как-то ты не вовремя потерял все свою словоохотливость. Просто скажи мне, родственники они тебе или нет, потому что они стоят за этой дверью и до недавнего момента были уверены, что их сын и брат по имени Андрей мертв уже как полтора месяца.
Бестужев посмотрел каким-то непроницаемым взглядом. Не знаю, что уж он пытался разглядеть в моих глазах, но через секунду выдал:
— Ты конечно еще та тварь, но такой жестокости я от тебя не ожидал. Хватит врать, нет там их.
— Ой дурак, — покачала я головой и пошла к двери.
— Заходите, принимайте своего болезного. Он как всегда в своем репертуаре, — сказала я, открыв дверь в палату. — Ну, чего застыли?
Мужчины вошли в палату, Егор присоединился к ним, но последовал к Тарасу, краем глаза наблюдая за воссоединением семьи.
