- Почему? – Литвин сидел напротив меня совершенно неподвижно, ловя каждое мое слово.
- Ужин может остыть. – В растерянности я принялась крутить в руках вилку.
На лице шефа заиграла улыбка.
- Ты думаешь, я бы повременил с ужином и словно Хатико ждал бы твоего прихода?
Если бы шеф не сидел напротив меня, я бы стукнула себя по лбу. Как это было необдуманно мною сказано. И правда, с чего я решила, что он ждал бы меня?
Я быстренько сменила тему разговора:
- Спасибо вам за одежду. Обещаю, я обязательно верну вам все деньги. Но только когда вернемся в Россию. С собой у меня нет таких денег. – Пробормотала я и прикусила нижнюю губу, вспомнив, что я ему и так уже крупно задолжала.
- Как хочешь. – Ухмыльнулся он, прекрасно осознавая, что мои средства полностью зависят от него самого.
Мною вдруг овладело неприятное, даже тошнотворное чувство. Я словно только что потеряла свое достоинство и честь, превратившись в женщину легкого поведения. Меня подкупили парочкой новых шмоток и поездкой за границу. Моя гордость меня покинула.
Я заморгала, почувствовав, как к глазам подступают слезы.
«Не хватало мне еще расплакаться сейчас перед ним. Аня, соберись, не будь плаксой». – Настаивал мой внутренний голос.
Я опустила глаза вниз, на накрытый стол.
Все блюда, а их порядком больше шести видов, выглядели так аппетитно. Но мне по-прежнему не хотелось есть. Присутствие шефа перебивало весь мой аппетит.
Неожиданно пропало электричество, и погас в столовой свет.
Я испуганно завертелась на стуле.
- Это из-за грозы. – Спокойным голосом произносит Литвин, оставаясь таким же невозмутимым.
После он встал из-за стола, зажег свечи, предусмотрительно расставленные персоналом гостиницы по всей столовой, подошел к виниловому проигрывателю (не требующий использование электричества) и поставил пластину со знакомой мне композицией. Прежде я уже слышала эту мелодию, но я никогда не интересовалась его автором.
- Моцарт? – произнесла я наугад первого пришедшего мне в голову известного композитора.
- Почти. – Ухмыльнулся Литвин, присаживаясь за стол. - Людвиг ван Бетховен.
Я умолкла, прислушавшись к мелодии. А мужчина между тем принялся разливать по бокалам белое игристое вино.
- Прекрасная мелодия. – Произнесла я искренне. – На душе становится так спокойно…. И дождь за окном дополняет это умиротворение.
- Лунная соната. У окна. – Поддержал начатый разговор Литвин. - Людвиг Ван Бетховен – знаменитый глухой композитор, создавший 650 музыкальных произведений, которые признаны мировым достоянием классики.
- Глухой? – удивленно, как-то по-детски, воскликнула я. – Но как же тогда он создавал композиции?
- Глухота его не с рождения. И пришла она не сразу. – Литвин протянул мне бокал. – Она развивалась постепенно. И вызвана была страшной болезнью – тиннитус.
Я взяла из его руки бокал и наши пальцы случайно соприкоснулись. По всему моему телу прошелся электрический заряд, способный оснастить электричеством всю эту гостиницу.
Но так как в столовой не было достаточного освещения, вряд ли шеф что-либо заметил.
- В произведении Луи описывает собственные душевные страдания и волнение за будущее. – Продолжил Литвин. - Эту исповедь мужчина приказывает огласить только после смерти.
Я вновь прислушалась к мелодии. Моим сердцем овладела тоска, и на моем лице застыла печаль.
- Лунная соната. У окна. – Произнесла я еле слышно, повторяя слова шефа, и непроизвольно сделала глоток из бокала. Вино горячей волной побежало по моему горлу.
Литвин с аппетитом принялся поглощать какое-то мясное блюдо.
Я вдруг поймала себя на том, что мне безумно нравится смотреть, как он ест.
Нехотя, я все же перевела взгляд на пейзаж за окном.
Порывы шквалистого ветра на улице волнами гнали дождь, который стучал по земле, и по навесу, нависавшему как раз под нами, словно кто-то бросал пригоршнями мелких камней. Тихо играла композиция Бетховена – музыка другой эпохи. Тепло комнаты окутывало словно кокон, медленно клоня меня в сон.
- Почему ты ничего не ешь? – вдруг спросил шеф, выводя меня из сонного транса.
- Мне не хочется. – Улыбнулась я, выражая ему свою благосклонность.
- Поешь, иначе опьянеешь. – Его глаза загадочно блеснули. – Впрочем, мне же лучше. Я могу воспользоваться твоим нетрезвым состоянием и, не прикладывая каких-либо усилий, затащить в постель.
Мои щеки вспыхнули. Сердце участилось в биении от одной только мысли, что он и я… Мы можем…
Рассмеявшись, Литвин вдруг резко замолчал.
- Не беспокойся. Я не притронусь к тебе, пока ты сама не попросишь меня об этом. Или не захочешь…. – Его глаза вновь блеснули.
Я же снова поддалась смущению. Потом демонстративно насадила на вилку кусок мяса и отправила его в рот.
На что Литвин вновь рассмеялся.
Вино сделало свое дело – через пару глоточков я заметно расслабилась, и присутствие рядом шефа меня уже не так сильно тяготила. А напротив, я спокойно вела с ним разговор:
- Александр Сергеевич, позвольте спросить вас кое о чем?
- Спрашивай. – Литвин убрал столовые инструменты в сторону и взял в руки бокал.
- Кто вы? – спросила я прямо.
- Прости? – шеф не понял моего вопроса.
- Кто вы? – вновь повторила я и сразу же продолжила. – Вы владеете крупной компанией, приносящий вам огромные доходы. Вы также управляете самолетом, о чем я, собственно, узнала несколько часов назад. Вы знаете Лунную сонату Бетховена и всю его биографию в том числе. Признавайтесь, вы непризнанный гений?
- Ты довольно сильно преувеличиваешь мои достоинства. – Улыбнулся Литвин. – Поверь, мои знания и способности достаточно скромнее, чем ты думаешь.
- Что вы еще можете, о чем я не знаю?
- Хм, - задумался мужчина, потом на его лице вновь обозначилась улыбка. – Я прекрасно танцую. Потанцуешь со мной? – неожиданно предложил он и, не дожидаясь моего ответа, встал из-за стола и протянул мне руку.
