Минуту Дайрин молчала. Поверит ли ей капитан?
– Так или иначе, по доброй воле никто не поплывет в Устурт, – ответил он. – Эту ленточку я получил от человека, который едва унес оттуда ноги. Он недолго прожил у нас на борту после того, как мы выудили его с полузатопленного плота.
– Капитан… – Дайрин погладила шелк. – Ты сказал, эта ткань – настоящее сокровище. Мой народ беден и нищает с каждым днем. Разве не хорошо будет узнать секрет такой ткани?
Он выдернул ленточку из ее пальцев:
– Это невозможно.
– Но почему же? – Слова у нее от нетерпения набегали одно на другое. – Это соткала женщина – или существо женского пола. Почему бы им не принять к себе женщину – особенно уже умеющую ткать?
Большие мозолистые руки легли ей на плечи.
– Девочка, я за все золото Карстена не отправлю женщину в Устурт! Ты не понимаешь, о чем говоришь. Правда, тебе даровано большое искусство. Но ты не Страж, и ты слепа. Твой замысел безумен… Да, Видрут, что такое?
Дайрин еще раньше услышала вошедшего.
– Прилив подступает. Нам бы, капитан, до утра лучше выйти за рифы.
– Верно. Что ж, девочка, да будет твоим щитом Десница Лракена. Когда корабль зовет, капитан не медлит.
Она не успела даже пожелать ему удачи – капитан вышел. Дайрин, отступив назад, опустилась на жесткую скамью у станка. Руки у нее дрожали, на глазах выступили слезы. Она чувствовала себя ограбленной, словно в руки ей вложили сокровище и тут же отняли. Девушка не сомневалась, что чутье не обмануло ее, что если кто и в силах вызнать секрет Устурта, так только она.
Теперь сотканная ею на ткацком станке ткань казалась ей грубой, уродливой. В голове у нее застряло странное видение: лесная чаща, где между деревьями протянулись огромные искристые паутины.
В открытую дверь ворвался ветер с моря. Дайрин подставила ему лицо, позволила трепать волосы.
– Девушка!
Она вздрогнула. За песней ветра даже ее чуткие уши не услышали шагов.
– Кто ты? – быстро спросила она.
– Я Видрут, девушка, помощник капитана Ортиса.
Она торопливо поднялась:
– Он передумал?
Она не видела других причин искать ее.
– Верно, девушка. Он ждет нас. Дай мне руку… вот так.
Ее ладонь стиснули сильные пальцы. Она хотела выдернуть руку. Что-то было не так с этим человеком. Но откуда ни возьмись на нее упал большой плотный плащ, окутал ее, лишив возможности отбиться. В ноздри ударил нечистый запах, но хуже всего было то, что Видрут перебросил ее через плечо как какой-нибудь тюк с товаром.
2
Плащ глушил все чувства, но она не сомневалась, что ее принесли на судно. Дайрин напрягала слух и чутье. А вот в мыслях она не могла разобраться. Почему капитан Ортис так горячо и искренне (она читала искренность в его прикосновении) отказался ее взять? И почему тогда ее захватил его помощник – похитил, как пираты похищают женщин прибрежных селений? Она точно знала, что сулькарцы не занимаются работорговлей. Так почему же?
Наконец ее выпутали из плаща. Она нетерпеливо втянула в себя воздух, но – увы! – он был не свежий, а такой вонючий, что она от одного запаха почувствовала себя запачканной. Она подумала, что ее тюрьма, должно быть, находится глубоко в чреве корабля.
– Зачем ты это сделал? – спросила она у мужчины, чье дыхание слышала рядом.
– Приказ капитана, – ответил он, пригнувшись так близко, что она не только обоняла его нечистое тело, но и чувствовала исходящее от него тепло. – У него меткий глаз, у нашего капитана. Кожа у тебя гладкая, приглядная девка.
– Оставь ее, Вак! – прозвучал голос Видрута.
– Есть, капитан, – со скрытой насмешкой отозвался тот. – Вот она, целехонька.
– И такой останется, Вак. И не такому, как ты, ее лапать. Пошел вон!
Вак заворчал, словно готов был оспорить право Видрута ему приказывать. Потом ухо Дайрин уловило звук закрывающейся раздвижной двери.
– Ты не капитан, – заговорила она в повисшем между ними молчании.
– У нас власть переменилась, – огрызнулся он. – Нашему капитану в последние месяцы не слишком везло. Когда мы узнали, что он отказался от идущей в руки удачи, его…
– Убили!
– Вот уж нет. Думаешь, мы хотим кровной вражды со всем его кланом? Сулькарцы не прощают тех, кто выпустил красную жизнь из жил их братьев.
– Не понимаю. Вы все сулькарцы.
– А вот и нет, девочка. С тех пор как они владели морскими волнами, мир переменился. Они вступили в бой с Кольдером и в этой войне сломили кольдерскую власть, но и своих слишком многих потеряли – отпустили в Великую Тайну. Да, они дрались с Кольдером, они штурмовали Горм. А потом очищали море от морских волков Ализона. Мало, мало их осталось. Теперь, чтобы вывести корабль из порта, им приходится брать не только своих, иначе некому будет поднимать паруса и держать курс. Нет, мы не убили Сиббальда Ортиса, он нам еще пригодится. Но он накрепко заперт.
А теперь к делу, девочка. Я слышал твой разговор с Ортисом. И многое узнал о тебе от голодного рэннокского люда. Ты обладаешь многими Дарами Мудрой, но не можешь воззвать к полной Силе, потому что слепа. Ты сама сказала: если устуртские дьяволицы кого и примут, так только тебя.
Паучий шелк, ты подумай, девочка! Ты щупала тот клочок, что достался Ортису. И ты, если рэннокцы не плетут околесицу, на многое способна. Я им верю. Такой шанс выпадает раз в жизни, и то не каждому.
Она расслышала в его голосе алчность. Может быть, его жадность послужит ей защитой? Видрут будет ее охранять. По тем же причинам, по которым сохранил жизнь Ортису.
– Зачем же ты, если слышал мои слова, захватил меня таким образом? Должен был понимать, что я пойду своей охотой.
Он расхохотался:
– Ты думаешь, эти береговые недоумки тебя бы отпустили? Когда три четверти Стражей мертвы, их Мудрая в могильной яме – и чтобы они уступили нам хотя бы твой малый Дар? Теперь на земле каждая крупица Силы стала редкостью. Да и ладно. Они охотно примут тебя обратно, когда ты выведаешь секреты Устурта. Если ты к тому времени не передумаешь к ним возвращаться.
– Но откуда тебе знать, что я буду трудиться в Устурте тебе на пользу?
– Да ведь ты не захочешь, чтобы им выдали капитана? Они неласково обращаются с пленниками. – За его словами стоял страх – страх перед рвущимся на волю ужасом. – К тому же, если не будешь делать, как мы велим, мы просто отчалим и оставим тебя в Устурте до конца твоих дней. Корабли туда по доброй воле не заходят. Ты можешь прожить долго, девочка, – одна среди чужих тварей – подумай об этом!
Помолчав немного, он добавил:
– Сторгуемся, девочка, и я клянусь выполнить договор. Ты разбираешься с ткачихами, а мы отвозим тебя обратно в Рэннок или куда захочешь. И даже капитана с тобой отпустим. Никакой беды с вами не случится. И часть шелка достанется тебе. Да за него ты купишь весь Рэннок, станешь всему хозяйкой!
