У Рыба вырывается тихий писк. Он не в силах оторвать от неё глаз. Одеяло опять сползло вниз.
— Так я и думал, — раздаётся чей-то голос.
Лампёшка подскакивает от испуга.
— Я знал, что ты ещё вернёшься. У тебя на лице было написано. — Карлик стоит в темноте шатра, уперев руки в боки, в углу рта самокрутка. Но смотрит дружелюбно, на губах улыбка. — И, вижу, ты не одна.
Эдвард пытается поскорее укрыться, но запутывается в одеяле.
— Ку-ку! — весело говорит ему карлик. — Я тебя уже заметил. Ты где такого нашла? — спрашивает он у Лампёш- ки. — Дома под кроватью?
Лампёшка хочет помочь Эдварду с одеялом, но оно сползает на пол.
— Безмозглая девчонка! Дура! — шипит мальчик. — Подними сейчас же. — Он рычит и скалится на карлика. — Я кусаюсь, понял? Сейчас раскушу тебя напополам! Спроси у неё!
— А я и не сомневаюсь, Рыбий Хвост. — Карлик невозмутимо подымает с грязного пола одеяло, встряхивает его и укрывает мальчика. — Пришёл родню навестить?
Рыб снова переводит взгляд на русалку. Они с ней родня?
— У меня вообще-то спайка, — сердито отвечает он. — Ноги уже здорово окрепли, надо просто много тренироваться.
— Ах, мальчик, ну конечно. Я вижу. — Карлик протягивает Лампёшке руку. — Здравствуй, милая девочка! Меня Освальдом звать.
— Эмилия, — застенчиво представляется она, пожимая ему руку. — Но все зовут меня Лампёшкой.
— Лампёшка, — улыбается карлик. — Чудесно! А это?
— Эдвард, — говорит Лампёшка.
— Рыб, — говорит Рыб, не спуская глаз с аквариума.
Освальд приносит из-за парусиновой перегородки небольшую приступку, с которой кормят русалку.
— Хочешь туда, к ней? — спрашивает он у Рыба. — Попрошу Лестера тебя подсадить — вон он тут рядом, долговязый такой. Поплаваешь со своей тётей.
— Мы думаем, это его мама, — шепчет Лампёшка — Точнее… точнее, я так думала.
Карлик прищуривается.
— Ну, это вряд ли, — говорит он. — Сомневаюсь. Но можно спросить. Так как, — обращается он к Рыбу, — поплаваешь чуток?
Мальчик мотает головой:
— Я не могу. Скажи ему, — пихает он Лампёшку в бок. — Мне нельзя с головой под воду!
— Как хочешь, — пожимает плечами Освальд и сам забирается на приступку. — А она бы обрадовалась.
— Откуда вы знаете?
— Со мной можно на «ты».
— Э-э-э… ты её понимаешь? Разговариваешь с ней?
— Бывает. — Карлик закатывает рукав пиджака и опускает пальцы в воду. — Она почти всегда говорит одно и то же.
Снизу всплывает белая перепончатая рука и сжимает пальцы карлика. Но глазами русалка сквозь мутную воду сверлит мальчика в тележке. Из её рта поднимаются пузырьки и лопаются на поверхности.
— Нет, она не твоя мать, — говорит Освальд. — Но тебя она знает. Она твоя… она тебе кто-то вроде тёти, если я правильно понимаю. Говорит, они тебя искали.
Глаза Рыба округляются.
— Кто искал? К-когда? Г-г-где?
Карлик закрывает глаза.
— Сияющий Алмаз, — сообщает он. — Так её зовут.
Лампёшка разглядывает зеленовато-коричневое существо в баке. Сияющий Алмаз?
— Она далеко от дома, — продолжает карлик. — Уже очень давно… Она тоскует, так тоскует…
Он начинает говорить другим, грудным, голосом — голосом русалки. Лампёшка чувствует, как пальцы Рыба сжимают её руку. Крепко, но ничего, можно потерпеть. В полутьме из ниш появляются другие существа и подходят ближе. Тощий темнокожий верзила, бородатая женщина, рядом с ней потрёпанная женщина-птица: все тихонько окружают аквариум и прислушиваются к льющемуся из карлика голосу.
— Она приплыла… — Карлик немного помолчал и начал снова. — Я приплыла сюда, чтобы найти сестру, мою милую, красивую сестру, прекрасней её среди нас не было. Однажды она исчезла. Поговаривали: сбежала с двуногим, уплыла на корабле. Я не могла поверить. Ну кто сам, по доброй воле, захочет жить на суше? Чем дольше я здесь, тем хуже это понимаю. Этот мир не для нас, мы тут угасаем. Лучше бы умирали. Взгляни на меня. Круг, ещё круг — и всё, мне отсюда не вырваться…
Русалка делает пару кругов по аквариуму, потом снова берёт карлика за руку.
— Я сама виновата. Хотела помахать сестре, всего лишь помахать. Ну, может, ещё осторожно спросить, не тянет ли её домой… Ведь мне так её не хватало! Но я не нашла мою сестру. Говорили, одну из наших пару раз видали в бухте, возле скалы, но, когда я туда добралась, там никого не было. Одни только бестолковые рыбы-сплетницы. Они болтали о русалке с толстым брюхом, с брюхом, в котором сидел детёныш. Долго он там не просидит, подумала я, рано или поздно появится на свет, и я решила подождать. Но прождала слишком долго, подплыла слишком близко к берегу, и тут-то меня и…
Она взмахивает хвостом, и вода выплёскивается через край. Освальда окатывает волна, он пытается удержать русалкину руку, но русалка яростно кружит на месте. Мутная вода пенится и пузырится, русалка бьётся головой о стекло, резко разворачивается и плывёт в другую сторону. Бам! — ещё удар. Обратно. И снова, и снова.
Лампёшка косится на Рыба, тот выпрямился в своей тележке и ни на миг не сводит широко распахнутых глаз с мечущейся русалки. Девочка чувствует, как похолодели его пальцы.
Через какое-то время русалка, поостыв, успокаивается и снова берёт протянутую карликом руку.
— Не знаю, искал ли меня кто. Надеюсь, что да. Хотя нет, лучше бы не искали. Не надо. Надеюсь, они остались там, за Белыми скалами, куда не заплывают двуногие. Или… или есть и другие, такие как я, — в баках, и их выставляют на потеху? Мне иногда снится, что всех моих сестёр повыловили, одну за другой. И ещё… — Она скалит зубы. — Все эти рожи за стеклом, день за днём… Глумятся… Лапы свои суют в воду…
— Да нет, это вряд ли, — отвечает карлик собственным голосом. — Я на каких только ярмарках не побывал, но подобных тебе не встречал.
— Не встречал… — шепчет русалка. — Значит, меня не искали… — Её лицо омрачается. — Ну и хорошо.
Тут её взгляд цепляется за взгляд мальчика в тележке.
— Так это ты? — спрашивает она. — Ты и есть мой потерянный племянник?
Она смотрит на Рыба. Все на него смотрят. Тот пожимает плечами. Как это возможно? Он же не… он же не… Или всё-таки да?
— Ну-ка, сними с него одеяло, — говорит карлик Лампёшке. — Она хочет взглянуть.
Лампёшка стягивает намокшее одеяло с тележки.
Русалка снова прижимается лицом к стеклу. Она начинает говорить с таким напором, что Освальд чуть не валится с лестницы. А Рыбу карлик и не нужен, у него в ушах и так пронзительно звенит голос русалки.
— БЕГИ ОТСЮДА! — кричит она. — Что ты здесь делаешь? Спасайся! Беги, пока не поздно! Чего ты расселся в этой тележке, как калека? Ты что, не знаешь, кто ты? Прыгай в воду! ПЛЫВИ!
