Лампёшка подталкивает фото к Рыбу. На крыльце дома, гораздо более опрятного, чем теперь, стоит молодая сердитая Марта и держит за ручку белое облачко вихря. Глаза Адмирала скрыты под тенью козырька. Рядом с ним на стуле сидит белая как полотно женщина в тёмных очках. Вокруг сгрудились другие слуги — люди, которых Лампёшка никогда не видела, если не считать Ника, у которого смешно торчат уши. А за стулом стоит мужчина с всклокоченными седыми волосами и усмешкой на губах.
— Йозеф, — шепчет Рыб.
Лампёшка не думала, что Марта способна разозлиться ещё сильнее, но, видимо, ошибалась.
— Да, Йозеф, — ледяным тоном повторяет она. — Который решал все проблемы. Йозеф, который вечно пропадал наверху сначала у неё, а потом у того… у тебя. Вечно в башне, а я тут одна, весь дом на мне, ещё и Ленни… Так и сидел там целыми днями, а однажды взял и не вернулся, когда этот… — Она бросает взгляд на Лампёшку. — И ты ещё утверждаешь, что он не чудовище? Что ты с ним сделал, монстр?
У Рыба перехватывает дыхание от испуга, видит Лампёшка. Никакой он не монстр, хочет сказать она, но Рыб её опережает. Его голос сперва дрожит, но только сперва.
— Н-ничего, ничего я с ним не сделал, он просто… — Мальчик выпрямляет спину, и его чёрные глаза не таясь смотрят на Марту. — Он всегда мне всё объяснял. Очень многое. Всё. Книги, карты, рассказывал истории. Забывал, что уже рассказал, и начинал заново, а потом ещё раз. Да я и не возражал. Но он всё чаще засыпал, и мне приходилось его трясти. Или кусать. Потому что он уже почти не просыпался. И однажды. Ну… — Он сглатывает.
— И что однажды?
— Однажды он взял и упал. Внезапно. Я так испугался. Он умер. Я ничего не мог поделать, мисс.
Марта заглядывает в чёрные чудны́е глаза мальчика и вдруг понимает, что верит ему. Так всё и случилось. Она кивает.
— Это было ужасно, — говорит Рыб. — Все умирают и умирают. Как же я это ненавижу!
— Я тоже, — говорит Марта. Подступают слёзы, но она прогоняет их. — Ох… — вздыхает она. — Ладно. Можешь оставить карточку себе. Я всё равно на ней плохо вышла.
Рыб поднимает на неё глаза:
— Правда? Спасибо. Я очень это ценю, мисс.
— Марта. — Марта поднимается, чтобы заварить кофе, и замечает, как внимательно мальчик рассматривает фото.
— Ах, — вздыхает она. — Ох… Эх… — Она опять поворачивается к нему. — Я ещё вот что хотела сказать… Мне очень жаль, что ты получился таким… неудачным. Я хочу сказать…
Лампёшка проглатывает последний кусок бутерброда.
— Но он вовсе не неудачный, — говорит она. — Правда! Я тоже поначалу так думала, но зря. Видели бы вы его сегодня утром! Надо им показать, Рыб!
Чуть позже все собираются вокруг относительно чистого бассейна. Бассейну, конечно, далеко до бухты, а до моря и подавно, но места для нырка спиной вперёд и для парочки сальто должно хватить. А Ник ещё и приносит два деревянных обруча, через которые можно прыгать.
Рыб с блестящей кожей и золотыми глазами прыгает так высоко и ныряет так легко, что даже Марта ему аплодирует. А Лампёшка наблюдает за мальчиком с таким сияющим видом, что Ленни не отрывает от неё взгляда и жалеет, что у него самого нет хвоста.
— Если твой отец это увидит… — говорит Лампёшка, когда Рыб появляется на поверхности, чтобы перевести дух. — Он обязательно должен это увидеть!
— Над сальто ещё нужно поработать, — тяжело дыша, отвечает Рыб. — Оно пока выходит не очень, а нырок…
— У нас есть время: Адмирал же ещё не прибыл. Или я должна помочь по хозяйству?
— Работа почти вся сделана, — начинает Марта, — но…
— Так, значит, у нас ещё целых полдня. Или ты уже устал?
— Нисколько я не устал! — Рыб отталкивается от края, готовясь к новому кругу.
— Ленни, — говорит Лампёшка. — Ты тоже помогай. Будешь держать обручи — сможешь?
Ленни радостно кивает.
— Ленни обещал мне сегодня насобирать ведро ежевики. Правда, сын?
Ленни озадаченно смотрит на мать. Ему хочется поработать держателем обруча.
— Отпусти его, — говорит Ник, — я насобираю.
— Да, но…
— Да отстань ты от них, — шепчет Ник Марте и подталкивает её к дому. — Пусть пробуют.
Марта качает головой.
— Не верю, что господину придётся по душе эта затея…
— И я не верю, — соглашается Ник. — Пойдём, выдашь мне ведро.
Остаток дня в саду Чёрного дома звучат плеск воды, визги и смех. Окна удивлённо косятся вниз. Они думали, жизнь здесь давно закончилась: это мёртвый дом, мёртвый сад. Но всё переменилось. Вокруг бассейна с лаем носятся псы. Брызги падают на зверей, выстриженных на изгороди по краям лужайки: на извивающегося дракона, незаконченного лебедя, голову носорога и двух больших зелёных псов, как две капли воды похожих на своих рыжих собратьев. В длинных тенях предвечернего солнца их можно принять за живых.
Адмирал сходит на берег
Стройные ряды моряков на палубе отдают салют. Адмирал подносит руку к козырьку, стараясь не сутулиться. В последнее время ему всё труднее держать выправку. Совсем задеревенели старые кости. Но кто их когда о чём-то спрашивал, его кости? Рядом с Адмиралом возвышается его верный адъютант Флинт. Адмирал едва доходит ему до плеча. Но, чтобы дослужиться до адмиральского чина, одного роста недостаточно. Адмирал дотрагивается кончиками пальцев до лба. Дух — вот в чём секрет. Дух превыше тела.
Щёлкнув каблуками, Адмирал разворачивается и спускается вместе с Флинтом по сходням.
Мэр с шерифом уже поджидают его, чтобы встретить со всеми почестями. Как долго вас не было, как мы рады вашему благополучному возвращению! Да-да. Корабль разбился о скалу, виновного наказали, им оказался смотритель маяка. Адмирал слушает вполуха. Он устал, чувствует себя стариком. Наконец его оставляют в покое.
— Я провожу вас домой, сэр.
— М-да… — отзывается Адмирал. — Домой.
Он откладывал сколько мог, но теперь пора. Его ждёт дом, в котором он уже давно не чувствует себя дома. Дом, полный старого барахла, вещей, которые его когда-то увлекали и которые он тащил со всего света… Зачем они ему? К тому же дом слишком велик, там не найти покоя.
Этот ребёнок, глаза этого ребёнка, который приходится ему сыном и в то же время — помилуй господь — никак не может им быть…
Надо бы начать заново. Может, стоит снова жениться, взять в дом женщину, чтобы не бродить по комнатам в одиночестве? Она бы повесила занавески, расставила бы пуфики тут и там и по вечерам приносила бы ему — бокал портвейна, к примеру.
Флинт ведёт под уздцы двух коней, Адмирал вскакивает в седло — стиснув зубы, но этого никто не замечает.
