- Зачем вы рассказываете мне это?
- Я стараюсь завести диалог на отвлеченную тему, поэтому, предлагаю насладиться маленькими историческими фактами, - дружелюбно и беззаботно отвечает девушка. - Интересно, что античная колесница увенчала ворота лишь спустя 2 года, после их возведения. В свое время она так понравилась Наполеону, что он увез ее с собой в Париж. Однако спустя 8 лет немцам удалось вернуть воротам их главное украшение. Правда, в скульптуре было сделано несколько изменений. Ранее колесницей управляла богиня Ирена, в руках которой была крепко зажата оливковая ветвь. А сейчас лошадьми правит Виктория – богиня победы. В руках богиня держит орден «Железный крест», которым удостаиваются лишь самые отважные и храбрые воины.
Сестра Максима откидывает назад яркие густые пряди и сильнее поворачивается ко мне.
- Ну, это было небольшое лирическое отступление, а теперь давай ближе к делу. Я спрошу прямо, ладно? У вас с Максимом что- то есть?
Я молчу, не зная, что ответить, и стоит ли вообще отвечать.
- Ладно, давай по- другому, - говорит девушка, понимая, что первым вопросом завела меня в тупик. - Что натворил мой братец?
- Знаешь, я думаю, нам не стоит это обсуждать. Да и желания у меня совсем не возникает, - увидев обиженно- оскорбленное лицо напротив, я поспешила уверить, - и дело вовсе не в вас. Я просто хочу все забыть.
40
Дарья
- Что ж, я прекрасно вас понимаю и больше не буду надоедать своим обществом, - с легкой улыбкой говорит София, поднимаясь со скамейки и уже собирается уходить.
- О, нет! Я забыла телефон! Можно я вызову такси с вашего?
- Да, конечно, - киваю я, шаря по карманам в его поисках.
Достаю чудо техники и протягиваю его девушке, замечая, что, даже несмотря на свои чуть беспардонные слова и вопросы, сестра Максима очень вежлива и проницательна.
Девушка немного отходит и успевает вызвать такси, пока я витаю в своих мыслях и рассуждениях по поводу нее.
Отдав телефон, она прощается со мной и уходит, что я нахожу странным, ведь машина еще не приехала. Хотя, возможно, сестра Максима и вправду решила не тяготить меня своим присутствием.
Но, как ни странно, она совершенно мне не мешала. Даже наоборот, присутствие девушки вселяет в меня призрачную надежду, что Максим хотя бы думает обо мне, и я не канула для него в лету.
Смотрю на пресловутые ворота, чувствуя ком в горле и подкатывающие к глазам слезы, которые я упорно пытаюсь сдержать.
Ненавижу жалость! Ненавижу жалеть себя!
Глубоко дышу, пытаясь заглушить чувства, которые наваливаются на меня все с большей и большей силой.
И, как всегда в такие моменты, язык начинает работать чуть быстрее мозга, поэтому, я не успеваю остановит поток рвущихся слов и тараторю стихотворение Ахматовой.
- Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.
Стираю с лица влажные дорожки непрошеных горьких слез и поднимаюсь со скамейки как ни в чем не бывало.
41
Максим
- Вероятно, что вы были знакомы и до той встречи. Но где вы могли познакомиться? М- да, вопрос сложный. Но это, судя по всему, не главное. Главное то, что между вами пробежала какая- то черная кошка. А вот что послужило причиной вашего недопонимания? Хотя, здесь не сложно разобраться, уверена, что ты опять что- нибудь выдал, - задумчиво произносит Соня.
- Все! Все, мелкая, хватит, пожалуйста! - не выдерживаю я размышлений сестры, верчу головой в поисках какого- нибудь оружия и, не обнаружив искомого, просто начинаю щекотать наглую девчонку, зная, как она этого боится.
Соня начинает тихонько хихикать, уткнувшись лицом в подушку, пытаясь заглушить свой смех.
- Вот так, да? Веселится она, - нарочито строго говорю я, кидая в сестру декоративные подушки, которые нашел на полу, рядом с диваном.
- Я ему помочь хочу! А он... Неблагодарный! - подхватывает мой настрой Соня, отражая плюшевую атаку.
Несколько минут мы дурим, как в детстве, явно оставляя друг другу пару- тройку синяков. Но довольно быстро вспоминаем о своем возрасте. В большей степени благодаря отдышке и покалыванию в боку.
Из- за этого факта мы тоже начинаем хохотать, скорбя по прошедшей молодости и сетуя на изменение погоды и атмосферного давления, что, несомненно, влияет на наше самочувствие, комично охая и корчась.
- Так, кажется, что мы отклонились от темы, - снова запевает свою трель Соня. - Я правда хочу помочь. Ты последнее время слишком мрачный и загнанный, - смотрит на меня девушка пристальным и чутким взглядом.
- Соф, я со всем разберусь сам. Как там было в “Двенадцати стульях”? - спрашиваю сестру, ведь она прекрасно знает ответ, так как часто сама использует эту фразу.
- Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, - Со вздохом говорит Соня, понимая, что ничего из меня больше не вытянет.
Еще немного поговорив на отвлеченные темы, мы расходимся по комнатам. Несмотря на все мои старания, уснуть мне не удается, в голову лезут самые разные мысли, но объединяет их одно - все они связаны с Дарьей.
В какой- то момент я на полном серьезе решаю позвонить девушке (ее номер я узнал, когда мы перепутали телефоны). Еще не зная, что я ей скажу, шарю по тумбочке в поисках смартфона, но его там не оказывается.
Вероятно, я не выложил его из кармана брюк. Подумав, что это знак Вселенной, я отгоняю от себя навязчивую мысль, связанную со звонком Даше, и, проворочавшись в постели еще полчаса, проваливаюсь в неглубокий, тревожный сон.
42
Максим
Есть теория о том, что посредством снов подсознание человека пытается достучаться до него, донести то, что он может не понимать и даже предложить решение проблемы.
Бессознательное посылает нам сигналы через сновидения, раскрываются истинные чувства к каким- то людям, снимаются защиты, раскрываются блокированные чувства, передают соматические ощущения.
Но, вопреки всем теориям психоаналитиков, решения, как закрыть гештальт мне не пришло. А сон, если и нес в себе что- то скрытое, постичь это мне не удалось, и от осознания легче не становится.
Главной героиней сновидения, как не удивительно, была Дарья. Девушка выглядела сногсшибательно. Ее темные густые локоны переливались, как самые дорогие камни и металлы, и томно колыхались, будто по своей воле.
