– Да, он человек, полный сюрпризов, – согласился Клем.
6
Зло всегда всплывает на поверхность подобно грязной пене, ибо человек, несущий в себе зло, всегда ищет подчинять себе других. Во всех правительствах, известных истории, носители зла добивались преобладания. Так как же нам обеспечить невозможность того, чтобы владычество зла вовеки утвердилось на этой новой земле? Это вне наших сил. Единственное, что мы можем. – это стремиться к святости и – каждый по отдельности – открывать для себя волю Божью. И еще мы можем молитьсяо том, чтобы нашлись мужчины – женщины тоже, – которые противостояли бы злу, когда оно явится.
Мудрость Диакона, глава XXII
Исида стояла перед широким письменным столом и не отрываясь смотрела на Крестоносца, стараясь сдержать гаев. У него были маленькие блестящие глазки, а лицо, как казалось ей, выражало жестокость и высокомерие.
– У вас нет причин арестовывать нашего доктора, – сказала она.
– Когда сюда прибудет Клятвоприимец, мы увидим, есть ли причина или нет, – ответил он. – Мы тут фургонщиков не жалуем. Нам в Доманго не нужны воры и крамольники.
– Мы не воры, сэр. Мы заехали в город поискать работы. Я швея. Иеремия, наш глава, – портной, а доктор Мередит – врач.
– А теперь арестант.
– В чем его обвиняют?
– В попрошайничестве. А теперь иди-ка отсюда, пока я не подобрал для тебя уютной камеры. – Его глаза шарили по ее телу. – А может, ты только того и хочешь? – сально ухмыльнулся он.
– Сомневаюсь, – произнес холодный бас, и, обернувшись, Исида увидела в дверях Йона Шэнноу. Он прошел мимо нее внутрь, не сказав ей ни слова, и остановился перед широким столом. – Я здесь, чтобы сообщить об убийстве, – сказал он.
Крестоносец откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.
– Убийство, говоришь? Где и когда?
– Часах в трех езды на северо-восток отсюда. Убит Хонкин. Застрелен шайкой всадников.
Он заметил, как изменилось лицо Крестоносца, который сразу сел прямо.
– Откуда ты знаешь, что произошло убийство? – спросил он. – Сам видел?
– Видели его дети, – ответил Шэнноу. – И где они теперь?
– В безопасном месте, – ответил Шэнноу.
– Ты видел труп?
– Нет. Но я верю детям.
Крестоносец промолчал, только его пальцы нервно забарабанили по крышке стола.
– Ну ладно, – сказал он наконец. – С этим придется подождать, пока капитан не вернется ближе к вечеру. Почему бы тебе не перекусить где-нибудь и не вернуться попозже?
– Хорошо, – сказал Шэнноу, круто повернулся и вышел. Исида вышла следом за ним.
– Погодите! – крикнула она, когда он сошел с тротуара. – Они заперли тут доктора Мередита!
– Вам лучше держаться от меня подальше, – сказал Шэнноу. – Здесь бродит зло, и оно потянется ко мне.
Исида не успела ничего добавить – он уже переходил через широкую улицу, направляясь к харчевне на той стороне.
– Ты знаешь этого человека? – спросил Крестоносец, подходя к ней.
– Нет, – ответила она, – несколько дней назад он недолго ехал с нашими фургонами, и все.
– Ну, держись от него подальше. С ним недалеко до беды.
– Да. Обязательно, – сказала Исида.
* * *
В маленькой харчевне Шэнноу сел спиной к стене. Кроме него, там было трое посетителей. Худой лысеющий мужчина, который закончил есть и читал книгу; коренастый молодой рудокоп с левой рукой в лубке и еще худощавый чернокожий, державший обеими руками кружку с горячей баркеровкой. Мысленно отмахнувшись от первых двух, Шэнноу сосредоточил внимание на чернокожем юноше. На нем была темно-серая шерстяная куртка поверх белой рубашки, и Шэнноу заметил эмалевую рукоятку револьвера в наплечной кобуре у его левого бока.
К столику Шэнноу подошла высокая чернокожая женщина.
– У нас есть хорошие бифштексы, яйца от собственных кур и свежий хлеб утренней выпечки, – сказала она. – А остальное написано вон на той доске.
Шэнноу посмотрел на черную доску, прочел написанное мелом меню.
– Мне, пожалуйста, хлеба с сыром и теплого молока.
– Молока с медом? – спросила она.
– Это было бы хорошо.
Она отошла, а его мысли вернулись к недавнему разговору. Крестоносец держался совсем не так, как следовало ожидать. Никакого удивления, когда Шэнноу заговорил об убийстве, и озабоченность только тем, где теперь дети и видел ли Шэнноу труп. Когда официантка вернулась с кружкой подслащенного молока, Шэнноу поблагодарил ее, а потом спросил вполголоса:
– Тут где-то живет некий Джек Диллон. Как мне его узнать?
– Лучше вам с ним не встречаться, – ответила женщина, отходя от него. У столика чернокожего юноши она, заметил Шэнноу, наклонила голову и что-то прошептала тому на ухо. Он кивнул, встал, направился к столику Шэнноу, отодвинул стул и сел напротив Иерусалимца.
– Диллон дюжий, лысый, с густой бородой, – сказал он. – Вам это нужно?
– Где я его найду?
– Если вы начнете его искать, друг, он сам вас найдет. Собираетесь пойти к нему в подручные?
– Почему вы так подумали?
– Я же знаю людей вашего пошиба, – Сказал чернокожий. – Хищники.
– Если так, – заметил Шэнноу с мимолетной улыбкой, – разве вы не вступаете на гибельный путь, оскорбляя меня?
Юноша засмеялся:
– Жизнь – это сплошной риск, друг. Но сдается мне, в данном случае он очень невелик. Видите ли, я вооружен и сижу прямо против вас. – Его темные глаза блеснули, и было очевидно, что он презирает Шэнноу. – Что вы скажете на это?
– «Глупый свой гнев изливает, а мудрый сдерживает его», – ответил Шэнноу. – Поберегись, малый: поспешные выводы оборачиваются бедой.
– Ты назвал меня глупым? – Рука чернокожего юноши задрожала над эмалированной рукояткой пистолета под курткой.
– Я констатирую факт, – ответил Шэнноу. – И если вы прислушаетесь, то услышите щелчок взводимого курка. – Из-под стола донесся двойной щелчок. – Вам словно бы не терпится завязать ссору, молодой человек. Или вас подослали убить меня?
– Никто меня не подсылал. Просто я презираю таких, как вы!
– Юность всегда торопится с приговорами. Ты знал фермера Хонкина?
– Я его знаю. Люди вроде вас согнали его с его земли. Не сумел найти трех поручителей для принесения Клятвы.
– Он убит, – сказал Шэнноу. – Застрелен. На его детей охотились, как на диких зверенышей. Я жду, когда вернется капитан Крестоносцев, а тогда подам жалобу на Джека Диллона.
Юноша наклонился вперед, растопырив локти на столе.
