– В ваших файлах есть карты? – спросил Шэнноу.
– Конечно. Что вам хотелось бы посмотреть?
– Покажите мне пустыни Аризоны, Нью-Мексико, Невады.
– Что-нибудь конкретное?
– Я хочу посмотреть все центры энергии, как вы их назвали.
Более часа Шэнноу изучал карты, на которых Люкас выделял точки силы.
– Вот эту поподробнее, – сказал Шэнноу. – С увеличением. Люкас дал увеличение.
– Понимаю, что именно вас интересует, мистер Шэнноу. Я подберу еще данные, которые могут понадобиться для изысканий в этом направлении. Вы не против, если тем временем я включу телевизор? Меня раздражает, что у меня отключилась индикация дат и времени.
– Ну конечно, – ответил Шэнноу. Висевший на стене экран замерцал, по нему пополз текст новостей, а в правом верхнем углу зажелтели цифры даты и часа.
– Мистер Шэнноу?
– Что?
– Вы избрали странное время для прохода через Врата.
Мы всего лишь в двенадцати минутах до Падения.
Шэнноу мгновенно понял, каким образом это произошло. Его последней мыслью, когда вокруг него заполыхал фиолетовый цвет, было оказаться в Аризоне перед Падением. И он вспомнил жуткое утро, когда самолет взлетел – и как в этот момент он взлетел на дальнем Восточном побережье.
– Люкас, мне необходимо иметь вас с собой, – сказал он. – Где портативка, которой пользовалась Амазига?
– Забрала с собой, мистер Шэнноу. Но в запасной спальне есть еще одна – в тумбочке под телевизором и видеоаппаратурой.
Шэнноу бросился туда. Этот портативный компьютер был еще меньше того, который Амазига взяла с собой в мир Кровь-Камня. Шэнноу даже принял его сперва за стереонаушники.
– Восемь минут, мистер Шэнноу, – раздался спокойный голос Люкаса, когда Взыскующий Иерусалима вернулся в большую комнату.
– Куда подсоединять эти проволоки? – спросил он. Люкас объяснил и добавил:
– Голубой проводок наденьте на штырек с задней стороны машины прямо над центральным вводом. – Шэнноу надел. – Передаю файлы, – сказал Люкас. – В нашем распоряжении пять минут сорок секунд.
– Сколько времени займет передача?
– Три минуты.
Шэнноу отошел к двери и посмотрел на застывшую в неподвижности дышащую жаром пустыню, на жгуче-синее небо. В вышине на запад пролетел большой реактивный лайнер, направляясь к посадочным полосам аэропорта Лос-Анджелеса – аэропорта, который окажется под миллиардами тонн ревущей океанской воды задолго до того, как самолет пойдет на посадку.
Земля под ногами Шэнноу задрожала, и он ухватился за косяк.
– Почти готово, мистер Шэнноу, – сказал Люкас. – Я сумел сэкономить сорок две секунды. Отцепите меня и наденьте наушники.
Шэнноу отсоединил провод и пристегнул портативку к поясу. Включателя-выключателя не было, и в наушниках жестяно задребезжал голос Люкаса.
– Думаю, вам следует бежать отсюда, мистер Шэнноу, – произнес он с жутковатым спокойствием.
Иерусалимец мгновенно выскочил из дома, спрыгнул с крыльца, минуя ступеньки, и помчался к кольцу древних камней.
– Одна минута двенадцать секунд, – сказал Люкас. Земля содрогнулась, и Шэнноу споткнулся, но удержался на ногах и взбежал по склону внутрь кольца.
– Верни нас, – приказал он.
– Какие координаты? – спросил Люкас.
– Координаты? О чем вы?
– Направление. Дата и место. Мы должны знать, куда отправляемся.
– Ферма Бет Мак-Адам… Но я точно не знаю когда.
Ветер усиливался, по небу стремительно неслись клубящиеся тучи.
– Двадцать восемь секунд, – сказал Люкас. – Держите камень покрепче, мистер Шэнноу.
Вокруг них разлился фиолетовый свет под завывания ветра.
– Куда мы направляемся? – во всю мочь закричал Шэнноу.
– Положитесь на меня, – мягко сказал Люкас.
* * *
Клем Стейнер отполз от гребня холма и, пригибаясь, скатился вниз к остальным. Зера и дети спешились. Нестор все еще оставался в седле.
– Что вы видели? – спросила Зера.
– Ребятки, держитесь лошадей, – сказал Клем, улыбнувшись Осу.
– Я хочу посмотреть! – взвизгнула Эстер.
Клем прижал палец к губам.
– Ни гу-гу, девочка, тут неподалеку плохие люди.
– Больше не буду! – шепнула Эстер, зажимая рот ладошкой.
Нестор спрыгнул с лошади и вместе с Клемом и Зерой поднялся почти до самого гребня, прежде чем упасть на живот и сдернуть шляпу. Остальные двое поползли рядом с ним. Внизу на равнине в каких-то двухстах ярдах от них Нестор увидел десяток всадников в рогатых шлемах и черных панцирях. Держа в руках ружья, они медленно ехали по сторонам толпы мужчин, женщин и детей – всего около семидесяти человек, определил Нестор на глаз.
– Чего это они? – спросил Нестор. – Кто они такие?
– Исчадия.
– Никаких исчадий нет! – огрызнулся юноша. – Их всех истребили.
– Так, стало быть, нам это кажется, – ласково ответил Клем.
– Да нет, они настоящие исчадия, – сказала Зера. – Зеб и я были с Даниилом Кейдом во время Первой войны с исчадиями. И они гонят пленных.
Нестор понял, что она права: исчадия – если это были они – держали бредущих людей под прицелом.
– Они направляются в Долину Паломника, – сказал Нестор, вспоминая капитана Леона Эванса и его Крестоносцев, их спокойную силу. Уж они разберутся!
Клем шепнул, словно читая его мысли:
– Им должны быть видны дома вдалеке, но их это вроде не настораживает.
– Ну и что?
– А то, – перебила старуха, – что город уже взят либо покинут.
Нестор, чье зрение было острее, чем у его спутников, первым заметил вдалеке всадника, который галопом несся со стороны городка. Когда всадник приблизился, Нестор прищурился, чтобы лучше его разглядеть, но не узнал.
Клем Стейнер негромко выругался.
– Вот те на! – сказал он. – Провалиться мне, если это не Иаков Мун.
Нестор был наслышан о грозном Иерусалимском Коннике.
– Мы должны ему помочь! – ахнул он. – В одиночку ему с ними не справиться! – И он приподнялся, но Клем прижал его к земле.
– Давай-ка понаблюдаем, малый. Сдается мне, Мун не сражаться прискакал.
Нестор обернул к нему искаженное гневом лицо:
– Да, конечно, тебе неохота встретиться с Иаковом Муном! Он мигом разделается с разбойником и грабителем по имени Лейтон Дьюк.
Всадник подъехал к исчадиям и приветственно поднял руку. Из толпы пленных выбежала женщина в широкой голубой юбке и обняла колено Муна. Иерусалимский Конник ударом ноги отшвырнул ее в пыль. На него, крича, бросился пленный юноша. По равнине раскатилось эхо выстрела. Юноша со стоном упал, прижимая ладонь к раненому плечу.
