— Беременна? – удивлённо спрашивает родительница, бросив взгляд на мой пока ещё не очень заметный животик. – От Алекса?
— Да, мам!
— Ты должна сделать аборт! – тут же заявляет, повергнув меня в шок своими словами. – Немедленно! Я позвоню в клинику и тебе его сегодня же сделают! Да! Аборт! Надо аборт! Ты не должна рожать ему ребёнка!
— Почему? – вопрос вылетает сам собой. - Что ещё ты придумаешь? Мне нельзя иметь детей? Ты не готова становиться бабушкой? Что? Но… я больше не поверю, не единому твоему слову!
— Потому что… Алекс мой! – выкрикивает и делает ещё один шаг ко мне. Я делаю один назад, испугавшись сумасшедшего взгляда, в котором горит одно единственное желание – убивать. - Я его всегда любила и буду любить! Ты нам мешаешь! Я сама рожу ему ребёнка! Сколько он захочет!
— Любишь? – спрашиваю её. - Поэтому предала? Из-за любви? Да, мам? Так любила, что в сложные для него момент, отказалась?
— Я создала ему мотивацию для будущего обогащения, — выворачивает она ситуацию наоборот. – Он стал вновь богат, чтобы вернуться ко мне и показать, что он всё может. Он всё это сделал ради меня! Для меня! Понимаешь?
— Ты его бросила. Отказалась. А когда поняла, что ничего тебе ни с кем не светит, вышла замуж за брата Алекса и обманула его! А до этого за ещё одного мужчину, — рассказываю то, что узнала от Гринберга, пытаясь задеть её, чтобы хоть на каплю сделать больно. – Ты сошла с ума, мама? Мир не крутиться вокруг тебя! Алекс любит другую! Не тебя! О тебе он и забыл давно!
— Замолчи! – рыкает на меня.
— Не хочу молчать! Я устала потакать тебе, мам! Ты эгоистка! Ты даже родную дочь не пожалела на пути к своей цели: стать богатой!
— А зачем мне тебя жалеть? Ты молодая. Вокруг тебя парни бегают. Твой «отец» оставил тебе всё, что принадлежало ему и даже больше. А вот мне приходится всего добиваться самой. Самой карабкаться наверх, пока ты, та, что я родила, должна выстилать мне ковёр на пути к моей цели, за то, что я тебе жизнь подарила! А ты… даже и пальцем ради меня не шевелишь!
— Ты слышишь, что несёшь?! – пораженно восклицаю. – Я же… — хочу запротестовать, но замолкаю, поняв, что мои слова не имеют значения, если она за всю жизнь не увидела иного.
Не видела то, как я год собирала деньги, чтобы на её день рождения подарить ей её любимые духи или румяна или… Стихи, которые я в школе читала на праздниках, были и для неё. Я спонсировала её экспедиции. Выслушивала и всегда поддерживала как могла… И папа был всегда к ней добр.
— А что такого я говорю? – спрашивает она.
— Мам, скажи, а ты любишь меня? – шёпотом интересуюсь. - Хотя бы капельку? Только честно! Не надо врать…
— Я тебя? – задаёт вопрос и наконец отвечает честно. - Нет! И никогда не любила! Ты же… испортила всю мою жизнь! Я вышла замуж за довольно успешного мужчину, но он решил меня бросить, когда узнал, что я беременна. Не от него. Разве ты не могла сдохнуть у меня в животе? Я же всё ради этого сделала… И горячие ванны и… Почему ты не умерла? Ты испортила мою фигуру! Из-за тебя мне пришлось жить в браке, похожем на клетку. А потом твой «папочка» оставил всё тебе! Не мне за мои страдания, а тебе! И мой Алекс бегает перед тобой на цыпочках! Я ненавижу тебя! До такой степени, что на каждый твой день рождения сбегаю, лишь бы не видеть твою счастливую морду. Знаешь, сколько раз я стояла у твоей кроватки с ножом в руке? Но… твой «папочка»… ненавижу его! Лучше бы я сделала аборт, как и хотела!
— Так почему ты ушла? Не оставила меня папе? А? Он бы не отказался от меня, а ты бы начала новую жизнь? У тебя был выход!
— Потому что мне нужны деньги! Которые есть у тебя от семейства Алекса.
— Ясно, — выдыхаю со слезами на глазах. - Я ухожу, мам! И надеюсь, что однажды ты пожалеешь о своих словах, — тихо проговариваю и, обойдя родительницу, собираюсь спуститься и вызвать себе такси и уехать.
Плевать на вещи и всё, что в этом доме. Главное у меня в руках. Папа и его книга, написанная для меня. Он был искреннем со мной. Может быть, он меня и любил, потому что считал меня дочерью Алекса, но… любил ведь. Сильнее, чем родная мать.
Чтобы вырастить в своём сердце такую любовь надо быть очень светлым человеком с огромным сердцем. А папа именно таким и был.
Сейчас я сяду в машину и уеду, лишь бы не быть в доме с женщиной, растоптавшей всю мою жизнь несколькими словами. Уеду и больше не хочу её видеть.
— Ага! Уйдёшь ты! – злорадно начинает мама и в тот момент, когда я подхожу к лестнице, сталкивает меня с неё и я кубарем лечу вниз, моля бога о том, чтобы остаться живой и сохранить малыша.
Глава 45
Дарья
Боль. Боль пронзает всё тело, отдаваясь в каждом его уголке. Хочется вскрикнуть, но понимаю, что голоса нет. Он словно пропал и не даёт мне ни дышать, ни говорить, ни кричать и ни даже шептать.
Я лежу у подножья лестницы в том же положении, что падала, пытаясь укрыть живот от ударов и не дать малышу получить травму. Лучше пострадаю я, чем он. Я понимала, что в таком положении мне будет больнее, но тогда у малыша есть шанс на жизнь, а это намного важнее.
Раньше я не понимала тех женщин, что жертвовали собой, чтобы спасти малыша. Беременные девушки, которые в момент беды думали о малыше, а не о себе, не понимая, что сейчас они главные. Если мать не выживет, то малыш тоже... Но сейчас… я стала одной из тех женщин, готовых на всё ради ещё не родившегося ребёнка.
— Лучше бы ты умерла сразу, — слышу голос женщины, что родила меня, но больше мне не мать. – Неблагодарная!
Мне совершенно плевать на неё и её слова, главное для меня сейчас мой малыш, который мог пострадать от падения. Или, возможно, в данный момент погибает во мне, и я не сумела его спасти. А может быть он уже мёртв?
Нет! Не может!
Мой малыш сильный, как и его отец! Он выживет!
— Врача! – хриплю с трудом. – Врача… по…зо...ви!
— Врача?! – удивлённо восклицает мама. - Никого врача, Дашенька! Я не хочу, что твой приплод родился, а так… он может как-то выжить или даже просто ты выживешь и это тоже ужасно и не по моему плану!
— Врача! – твержу о своём.
— Нет! Даже не думай, — наклоняется ко мне и щёлкает по носу. – Он нам не нужен, дорогая! Врач мешает смерти прийти.
— Поче… му?
— Потому что!
— Прошу! Врача! Ре… бенок! Он… Больно!
Я готова кричать ей о том, что внутри меня тухнет жизнь маленького существа, но не могу. У меня кончаются силы с каждой минутой, а тупая боль в правой руке и боку туманят мозг, оставляя лишь одну главную: ребёнок должен жить!
— Этот ребёнок не должен родиться, Даша! Иначе Алекс будет с тобой! Он не должен родиться, понимаешь? Его не должно существовать!
— Пожалуйста! Молю! Это же… твой… внук.
