Я знаю его…
Я вспомнила его…
Я помню эти гнилые глаза, которые смотрели на меня, когда мой брат умирал…
Помню эти губы, которые кривились в улыбке, когда жить покидала и меня…
Помню этот голос, который произнёс «Умер? Твой брат мёртв, Бэллочка! Кто тебе теперь поможет?»
Помню ужас, сковавший моё тело…
Помню боль…
Но не от собственных многочисленных ран, переломов…
А от осознания, что Ромы больше нет…
Что я теперь одна…
Помню перекошенное лицо брата…
Помню последний его взгляд, обращённый на меня…
Взгляд полный боли, надежды и любви…
Взгляд моих любимых голубых льдинок…
Взгляд, который я больше не увижу…
И последние слова брата…
«Будь сильной! Не разбейся! И запомни: даже стекло не скроет правды. Я люблю тебя, мой бельчонок!»
Помню боль от этих слов…
Помню, как он прохрипел последнюю фразу…
Но не сдавался, потому что знал, насколько мне важно в тот момент его голос.
Я помню аварию…
Аварию, в которой я должна была погибнуть…
Я помню, кто виноват в этой аварии…
Помню человека, разрушившего всю мою жизнь…
Помню урода, который убил моего брата…
И я не прощу это ему!
— Слабые места? — рычу сквозь зубы, перебив рассказ друга.
Сейчас я Белла. Мстительная гадина, которая убьёт мерзавца, не моргнув и глазом.
— Аня, что происходит? — недоумевает друг.
— Я не хочу об этом говорить сейчас, — произношу, сморгнув слезу — Слабые места? — повторяю вопрос настойчивее.
— Его беременная невеста, — чуть раздражённо отвечает Алекс.
Как же не хочется говорить ему… Но он мой друг и я должна ему довериться. Лев, как и я сейчас на эмоциях и неизвестно, что сделает с уродом. Я должна всё сделать сама.
— Исаев разрушил мою жизнь, теперь я хочу разрушить его. Отнять у него самое дорогое… — всё же решаю рассказать Гринбергу о своём плане.
И всё же признаться во всём сложно…
Не знаю с чего начать.
— Анют… — обеспокоено зовёт меня Алекс. — Ты не такая! Ты добрая! Ты не сможешь!
— Аня не сможет! — пауза. — Белла сможет! — поворачиваюсь к нему, словно безумная посмотрев на него, заметив в его глазах понимание и лёгкую тень ужаса.
— Она беременна, Аня… Белла… — он понял, он всё понял. — Но я помогу! Что от меня нужно? Но убивать беременную я не буду. Извини. И ты не сможешь этого сделать. Я все же знаю тебя не один год.
— Ты прав, я не могу убить! Но зачем убивать? — зловеще улыбнулась — Смерть слишком просто.
Глава 17
Анна
Алекс заводит машину и, минуя другие автомобили, выезжает на трассу, смотря на меня с жалостью и понимает. Он видит во мне себя прошлого, когда его предали всё, и он также был сломлен. Только он хотел отомстить, но в итоге оказался умнее, мудрее и не кровожаднее меня.
Но ведь его просто предали, а у меня отобрали родного человечка. Лишили жизни… Отобрали и мою жизни. Поэтому я отомщу… Заберу у него человека, что полюбил его.
Друг набирает скорость, превышающую лимит и в моей голове рождается аналогичное воспоминание, лишающее меня любой мысли о пощаде.
Исаеву не скрыться…
Я разрушу его…
Всего парой фраз…
Заберу то, что ему дорого…
«— Рома, я не хочу с ним даже говорить после того, что он сделал! — зло кричу брату, находясь на пассажирском сидении недавно купленной Ромой машине.
Это был первый случай, когда я не контролировала свои эмоции и от ярости не могла заткнуться, хоть и причины своей обиды брату не раскрывала. Понимала, что если детали нашей со Львом ссоры выдут за пределы нас двоих, то и партнёрству, и дружбе придёт конец.
— Белла, объясни нормально, что он сделал? Вы, как обычно, поссорились или расстались? Если, как обычно, то можешь не смотреть, не говорить и даже не обращать на него внимание, но потом, когда к нему мириться поедите, предупреди, — проговаривает брат, внимательно смотря за дорогой.
— Рома, — воскликнула я, не веря, что он так мог сказать. — Думаешь, я смогу его простить в этот раз так быстро? Я что настолько слабохарактерная? Не подумал ли ты, мой дорогой, что в этот раз моё терпение иссякло? — интересуюсь, обидевшись и на него, только на него не по-настоящему, а так для вида, чтобы думал, что говорит.
— Молчу, Аннабель. Ты не слабохарактерная, всего лишь влюблена в него и долго злится не можешь. И вы оба это прекрасно знаете, — тянет брат, бросая взгляда на боковое стекло, становись серьёзнее и напряжение с каждой секундой. Его руки сильнее сжимают руль, а ноздри раздувают, как происходит всегда, когда брата что-то волнует.
— Ром, что случилось? — спрашиваю, бросив взгляд в своё зеркало, но ничего, что могло бы привлечь внимание не нахожу. Рома, конечно, внимательный водитель, но это явно не привычное вождение брата.
Некоторое время, он молчит, не отвечая на мой вопрос, продолжая изредка напряжённо поглядывать в зеркала.
— Видишь чёрный седан сзади нас? Не отстаёт от нас, чтобы я не делала, — наконец отвечает Рома.
— Думаешь, кто-то преследует нас? — интересуюсь, тут же взглянув в зеркало в поисках нужной машины.
— Думаю, да… — напряжённо заговаривает брат. — Ты только не переживай! Может, мне и кажется! Я тот ещё параноик.
Но Роме ничего не казалось и он не был никогда параноиком. Нас и правда преследовал этот автомобиль.
Набрав скорость, мы выехали на пустой участок трассы, где разрешённая скорость была вполовину меньше, но брату было плевать. Он пытался уйти от преследования, но…
— Ром, может не стоит так гнать? — испуганно спрашиваю брата, вжавшись в своё сидение.
— Мы не так быстро и едем, — протестует Рома, но я знаю, что так он пытается меня успокоить. Нам надо быстрее. Опаздываем на юбиле… — произносит, но договорить ему не суждено.
Бах…
Удар по машине…
Мой крик…
Закрываю глаза…
Глубокий выход…
Открываю глаза…
Стук сердца…
Моего сердца…
Ограждение дороги…
Бах…
Бампер смят…
Пуф…
Переднее стекло разбито…
Сотни осколков летят…
