— А я за русского выйду! — заявляю, задрав подбородок. — За любимого мужчину! Которому будет плевать, отказался от меня жених или нет!
— Хорошо! — соглашается Тимур, посмотрев в мою сторону, как на неразумного ребёнка. Который, когда вырастет, всё поймёт. — Но приглядись, пожалуйста, к Эмилю. Может, он не так плох, как тебе кажется? И достоин твоей любви? Я с ним поговорил, и он… кажется, правда тобой очарован. Не удивительно! Такая красавица у меня!
— Смущаешь!
— Потому что люблю! — признаётся в миллиардный раз и притягивает в объятия. — Ты можешь мне звонить, Карин! Днём и ночью! Я всегда готов помочь!
— А мама с папой? Они ведь будут тебя ругать!
— Большой мальчик, — отмахивается. — Справлюсь! К тому же мне чхать на их причитания. Они тебя замуж хотели сбагрить! Ну вот! Сбагрили пораньше! Пусть вообще радуются! Эмиль им задачу облегчил… Но я буду скучать, Кар! Без тебя в этом доме сразу станет душно и серо…
— Ага! И некому будет тебе по утрам сырники делать! — прыскаю от смеха.
— Ну и это тоже...
Глава 14
— У меня будут проблемы, — напряжённо выдыхаю, наблюдая за тем, как Эмиль загружает мои чемоданы в багажник своего немаленького автомобиля.
Родители, недовольные решением моего жениха увезти меня, решили даже не провожать нас.
Тимур помог вынести чемоданы, поцеловал в висок, взял обещание, что я буду звонить и скрылся. Он единственный, кто на моей стороне. Не то, что мама и папа, которые и решили замуж меня выдать за нелюбимого.
— Ты моя будущая жена, и у тебя не будет никаких проблем, — кидает Хасанов устало, закрыв багажник и направившись ко мне. — Карина, сейчас ты сядешь в эту машину и обратного пути уже не будет. Ты ведь это понимаешь? Я фактически сделал тебе сейчас предложение, и ты его приняла.
Эмиль разворачивается к машине и открывает мне пассажирскую дверцу, приглашая сесть.
Отлипаю от столба, за который цеплялась, как за спасательный круг. Но больше не могу. Если останусь, то… родители придумают что-то другое. А у меня план. Нужно найти Майю, это раз. Эмиль — не самый плохой вариант, это два. У меня есть ещё время придумать что-то, чтобы этой свадьбы не было, это три. А вдали от мамы с папой мысли будут чище и логичнее.
— Понимаю, — киваю и в последний раз оглянувшись на дом, сажусь в автомобиль.
— Умница! — хвалит меня Эмиль с такой искренней улыбкой, что становится стыдно. Он думает, что я согласилась стать его женой, а я всего лишь хочу помочь брату. Как же стыдно, чёрт возьми! — У тебя всё будет хорошо, Карин! Я позабочусь об этом! Станешь королевой для меня, — произносит, по-настоящему смущая меня своими громкими словами: — Любящий мужчина, когда сыт и любим, в ответ мир к ногам своей женщины положит. Понимаешь, о чём я?
— Ага, — дарю ему улыбку, боясь поднять глаза и показать ему, что, как и любая другая девушка, растаяла от его слов. Мне просто приятно. Вот и всё!
Довольный моей реакцией, Эмиль закрывает дверцу.
Обходит автомобиль и садится на водительское сидение. Заводит двигатель и увозит меня прочь от родного дома. Но надолго ли?
Думаю, когда я вернусь, родители насядут на меня ещё жёстче. Больше некому будет защитить меня. Они опять будут выбирать моменты, когда Тимур этого не видит и не мешает им давить на меня.
Понимаю, что это токсичные отношения, но я люблю своих родителей. Как говорится, родню не выбирают. Да и у меня есть брат. Он всегда может и утешить. Заступиться и защитить.
По пути Хасанов молчит и не говорит мне ни слово. Позволяет привыкнуть к нему. Принять. И попытаться понять его намерения относительно меня.
Ведь не просто так он вдруг решил жениться на мне. Столько лет был холост, а здесь решился на брак. И никого лучше не нашёл.
Странно это.
***
— Я знаю, из-за чего началась вражда наших семей, — заговариваю первой, когда тишина начинает надоедать и угнетать.
В музыке у нас вкусы схожи, но когда в твоей голове куча вопросов, она тебя не отвлекает. Ни на грамм.
— И кто тебе всё же решил рассказать? — кидает безразличным тоном.
— Тимур, — отвечаю и заступаюсь за брата. — И он не виноват! Он не... обижал Майю! Он её любил и любит до сих пор! Вы зря его обвиняете в том, что он сделал!
— Ага! Конечно, — пафосно бросает Эмиль, усмехнувшись. Напускает на себя безразличный вид, но руки, сжавшие руль, выдают его. — Закроем эту тему, Карин! Я видел свою сестру и что он с ней сделал. Она до сих пор лечится. И если я его не убил, то это не значит, что я ему простил! Психологи уже не знают, что делать с её состоянием. И мы с родителями не знаем, чем помочь...
— Ого, — шепчу, нахмурившись.
Но Тимур сказал, что ничего не сделал Майе. Клялся мне, и я поверила.
Я хорошо знаю брата и уверена, что он не способен на то, чтобы обидеть женский пол. К тому же ту, что дорога ему.
Да, он может накричать, поддавшись злости или агрессии, но лишь вначале. Потом успокаивается и нет и следа его плохого настроения.
Но это крик.
А они говорят о насилии.
Не мог Тимур так поступить!
Не мог соврать мне. Иначе бы вовсе ничего не сказал бы.
— А почему тогда Тимура не посадили? Если он виноват? — всё же решаюсь спросить.
— Хочешь честный ответ? — с вызовом уточняет. — На семейном голосовании было принято такое решение. Я голосовал против, потому что понимал, что тогда ты никогда не захочешь быть со мной по своей воле. Будешь по принуждению, но оно мне надо?
— Но… вражда началась давно… А меня в свои супруги ты выбрал недавно, — нахожу брешь в его словах. — Как тогда всё это? Решения?
— Голосование было недавно, Карина, — хмыкает, бросив в мою сторону насмешливый взгляд. Будто я сама могла додумать ответ. — До этого отец сам решал, что и как делать. Не хотел чернить репутацию нашей семьи. Но когда и я, и Артур стали мужчинами — отец поинтересовался и нашим мнением, ведь с того недавнего момента мы тоже стали мужчинами.
— Ладно, — выдыхаю, решив оставить его тайны в покое.
Что-то здесь не клеится, и я не понимаю, что именно. Эмиль пытается что-то скрыть, но что и почему?
Логичнее было посадить Тимура, но Хасанов-старший не стал этого делать. И дело не в репутации семьи. Здесь что-то глубже. И мне нужно понять это, иначе потеряю что-то важное.
— Карин, пока ты со мной, твоему брату ничего не угрожает, — заявляет Эмиль расслабленно, завуалировав тонкий подтекст в своих словах.
Оставшуюся часть дороги едем в тишине. На удивление Хасанов даже после моих слов в защиту брата остался ко мне мягок и добр. То и дело оглядывался на меня, подмигивал, улыбался и всячески подбадривал. Вёл себя достойно и мило, проще говоря.
