Мы с Юлей объездили множество салонов, но так и не выбрали платье. Зато выбрали визажиста, стилиста, торт и место проведения свадебного торжества. Плюс согласовали с поварами меню. Теперь нужно, чтобы Роман одобрил всё это. Он находился в отъезде и не мог нас сопровождать, зато Кирилл с радостью выполнял его обязанности.
Вот и сейчас он поехал с нами в очередной салон свадебных платьев. Это даже хорошо. Юля очень нервничает, потому что платье до сих пор не выбрано, а у Кирилла просто талант её успокаивать. Сама бы я не справилась.
Мою работу осложняет также наличие у Юли вредной подруги – черноволосой гадины Аллы. Она всюду нас сопровождает и постоянно критикует мои идеи. Ей всё не нравится! Вот абсолютно всё. И больше всего ей не нравлюсь я – наглая девица не их круга, не боящаяся высказывать своё мнение. Я жутко раздражаю Аллу, и она этого не скрывает. При любом удобном случае демонстрирует, что я ей не ровня. Конечно, куда мне до неё.
Алла – светская тусовщица, мажорка, дочка богатых родителей, привыкшая к роскоши с младенчества. Она привыкла, что все падают к её ногам, едва увидев. А я не упала. Вот и стала её врагом номер один.
Хорошо хоть у Оксаны всё схвачено: она уже договорилась с артистами и ждёт только одобрения Романа, чтобы приступить к оформлению помещения. А я жду, когда Оксана всё закончит, чтобы согласовать с Юлей и Романом рассадку гостей.
У меня голова пухнет и дёргается глаз. Сплю мало, нервничаю. Новопассит не спасает. Зато купленные дорогие шикарные наряды и качественная косметика помогают выглядеть хотя бы не ужасно. Да, я почти привыкла к новому имиджу. Алла за спиной называет меня охотницей за толстыми кошельками. Юля шикает на неё каждый раз, но Алла всё не унимается. Я прекрасно это слышу, однако виду не подаю. Роман подготовил меня к таким пересудам, мне уже даже не обидно. Пусть говорят что угодно. Правду я знаю, этого достаточно.
– Ой, ну нет, – растягивая слова и прищуривая голубые глазища, произносит Алла. – Оно ужасное, снимай.
Это уже пятое платье за сегодня, которое она забраковала.
– А мне нравится, – Кирилл разваливается на диване и опустошает бокал шампанского. – Тебе идёт, Юль.
– Женя, а ты что скажешь? – спрашивает Юля.
В её глазах такое отчаяние, что я даже немного теряюсь.
– Оно красивое, – киваю. – Но фасон немного не твой. Хочется чего-то более изящного.
Юля со стоном опускает руки.
– Мнение жениха учитываете?
Вздрагиваю, медленно поворачиваюсь и застываю на месте. Власов. Собственной персоной. Он должен был присоединиться к нам только через час. Но вот он здесь. Источает уверенность и силу, будто перелёт и накладки с расписанием ему вовсе нипочём. Невозмутим, будто не он силой взял меня в кабинете. Всё так же красив и притягателен, будто нисколько мне не противен.
Боже, Женя, закрой рот! Чего ты уставилась на него? Это, в конце концов, неприлично! И ты что, забыла, как он с тобой обошёлся? Просто использовал тебя, чтобы спустить нужду. Как какую-то дешёвую подстилку. А ну-ка отвернулась быстро! Быстро, кому говорят!
Усилием воли заставляю себя отвести от Романа глаза и повернуться к Юле.
– Разве жениху положено видеть невесту в платье? – Алла морщит носик.
– Аллочка, – Юля вздыхает. – Ему можно всё. И мы не верим в приметы. Ром, как тебе?
– Я согласен с Евгенией. Красивое, но не твоё. Есть ещё варианты?
Ого! Он со мной согласен?! Это что-то новенькое! А чего ж он не прислушался ко мне, когда я умоляла его меня отпустить?!
– Жень, покажи ему фото тех платьев, что уже мерили. Да вообще все покажи, даже те, которые я ещё не примеряла. Алла, поможешь снять? Я такая голодная! Не успела поесть перед выходом, проспала. Ром, ты не против, если мы с Аллой быстренько сходим перекусить?
– Конечно. Возьмите с собой Кирилла. Хватит с него шампанского.
– Я вообще-то здесь! – Кирилл взмахивает пустым бокалом. – И могу решать сам за себя.
Алла с Юлей скрываются за шторкой, а я сажусь на диван рядом с Кириллом. Он обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
– А ты не голодна? Принести тебе что-нибудь из кафе?
– Спасибо, не нужно, – улыбаюсь. – Я плотно поела перед выходом.
– Как мило, – Роман садится напротив и испепеляет нас взглядом. – Евгения, вы нашли себе развлечение? И чем вам понравился мой брат? Суммой на его счёте?
Вспыхиваю. Знаю, что он специально, но всё равно чувствую себя неловко. Не из-за его слов, а от того, как он смотрит. В памяти всплывает сцена в кабинете, и…
Боже! Я покраснела до кончиков ушей.
– Ром, завязывай.
– Да шучу я. Евгения не такая, – Роман наклоняет голову набок. – Она верит в любовь. Правда, Женя? Ведь верите? В большую светлую любовь. Верите?
Открываю рот, но не нахожусь, что ответить, и просто закрываю его. Роман скользит глазами в моё декольте. Дурацкое платье! Я только начала привыкать к этим вещам, но он так бессовестно раздевает меня взглядом, что снова чувствую себя голой. Надеюсь, это платье не спровоцирует его на подвиги.
Спасение приходит в лице Аллы. Она выходит из примерочной комнаты, подходит к Роману и взъерошивает ему волосы. Он отрывает от меня взгляд. Никогда бы не подумала, что буду благодарна этой женщине.
– Пойдём, красавчик, – Алла подмигивает Кириллу. – Будешь нашим телохранителем.
– Ром, мы быстро, – Юля наклоняется, чмокает Романа в щёку, затем выходит из лаунж-зоны.
Кирилл нехотя поднимается с дивана. Алла берёт его под руку и тянет к выходу. Теперь мне ничто не поможет, кроме каталогов и телефона с фотографиями.
25. Евгения
Быстро снимаю блокировку и хочу протянуть телефон Роману, но он подсаживается ко мне. Слишком близко, мамочки! Отодвигаюсь к подлокотнику. И это зря, потому что Роман придвигается ещё ближе, чем сидел до этого, а отодвинуться я уже не могу.
Он звонил и писал – я не отвечала. Извинялся и спрашивал, всё ли хорошо – я продолжала его динамить. Курьер приносил огромные букеты, сладости, какие-то упаковки – я просила отправить обратно адресату.
Было легко игнорировать его, пока он был далеко. Но сейчас, когда он сидит рядом, а тем более, когда берёт за руку…
– Не трогайте! – вскрикиваю и хочу отодвинуться, а отодвигаться-то больше некуда. – Отпустите!
– Жень, – хрипло произносит он, продолжая гладить моё запястье подушечкой большого пальца.
Его дыхание тяжёлое. Плохой знак. Опускаю глаза вниз и понимаю, что Роман возбудился. Боже… Только не снова. У него там что, ванька-встанька?!
– Простите меня. Я правда сожалею о случившемся. Я не соображал ничего. Знаю, это не оправдание. Позвольте загладить свою вину.
