– Кто кому ещё начистит.
Сверлю его взглядом и снова начинаю закипать, но Женя вдруг поднимается с дивана. Неужели. Соизволила.
– Всё нормально, – говорит она Кириллу. – Это того не стоит, правда.
– Жень, – он хмурится. – Ты не обязана никуда с ним идти.
– Всё правда в порядке. Спасибо тебе, – Женя целует его в щёку. Она что, смертница?! – Жаль, не успели прогуляться, погода чудная. До завтра.
– Напиши, когда доедешь до дома, или лучше позвони мне, подвезу.
– Я в состоянии отвезти её домой, – цежу сквозь зубы. – Не волнуйся.
Хватаю Женю под локоть и тащу к выходу. В спину нам раздаётся самый настоящий хохот. Чувствую, это была первая, но далеко не последняя моя драка с братом. Он прямо-таки нарывается, чтобы я ещё раз съездил ему по морде.
– Какая красивая у вас машина, Роман Андреевич, – щебечет пташка моя, когда мы трогаемся с места. – Большая такая. Чёрная. Новенькая. Блестит.
– Тоже хочешь? – кошу глаза на её грудь, которая бессовестно выпирает из выреза платья.
– Зачем мне? – искренне удивляется она. – Я и водить-то не умею.
– А чего ты хочешь, Жень?
– Ну, я хотела провести приятный вечер с вашим братом, но вы тоже ничего. Сойдёт.
Вот так поворот! Что это на неё нашло? Показала наконец своё истинное лицо? И не боится, что я её в порошок сотру за упоминание Кирилла?
Хочу поставить нимфу на место, но она подаётся в мою сторону, припадает губами к уху и шепчет:
– Если, конечно, сегодня вы продержитесь дольше, – с этими словами Женя так крепко сжимает моего друга, что чуть управление не теряю.
Член под её пальцами крепнет моментально. Ведьма, а сейчас она именно ведьма, ритмично двигает ручкой, и я забываю, кто я, где я и как меня зовут.
– Жень, – выдыхаю еле слышно. – Притормози, а? Иначе врежемся.
Она послушно убирает ручку и отстраняется. Только успеваю перевести дух, как то ли нимфа, то ли ведьма выдаёт:
– Тогда езжайте быстрее. У меня трусики намокли, боюсь испачкать вам сиденье. Кстати, я начала пить таблетки. Можете не сдерживаться, прошло уже семь дней.
Каким чудом мы ни во что не вписались, не представляю. В паху заполыхало так, что зубы свело. Везти её к себе не стал, далеко. Когда за нами захлопнулась дверь гостиничного люкса, единственное, на что я был способен, это хрипло произнести:
– Раздевайся.
30. Роман
Красная ткань ползёт вверх, сантиметр за сантиметром оголяя идеальную кожу. У меня такой дикий стояк, что ноющая эрекция, упирающаяся в плотную ткань брюк, вызывает адскую боль. Завороженно смотрю на алое платье, брошенное на пол, а затем медленно поднимаю глаза, и меня накрывает.
Точёная фигурка так и просит, чтоб я немедленно повалил её на кровать, набросился, сжимал, тискал и жарил до утра. Стройные ножки манят прикоснуться к ним, развести широко или закинуть на плечи, а затем вонзиться промеж них.
Я мазохист, по-другому и не скажешь. Иначе какого чёрта я ещё не сделал этого? Стою как громом поражённый и продолжаю пялиться на свою вожделенную нимфу.
Полупрозрачное красное кружево обволакивает пышную, упругую грудь и ласкает гладко выбритый лобок. Золотистые локоны волнами спадают на плечи. Пухлые губки, окрашенные в красный цвет, приоткрыты. Глаза воинственно блестят. Никакой неуверенности. Никакого стеснения. Моя ли это нимфа?
Во рту пересыхает, а член уже бьётся в конвульсиях. Женя прекрасна. Знаю, что повторяю это как попугай, но она и правда восхитительна.
Не нимфа. Богиня.
Моя.
Её присутствие окатывает током, действует как афродизиак. Готов преклоняться, дать ей всё, что захочет, зацеловать, залюбить… Стоп. При чём тут любовь? Я просто хочу её до рези в глазах. Ничего с этим не поделаешь. Раз хочу – надо брать. Тем более вот она стоит – протяни руку и бери сколько душе угодно. Ну, то есть – члену.
Женя спускает бретельки бюстгальтера, и, клянусь, я пол готов слюнями залить. Расстёгивает, отбрасывает в сторону.
– Сожми, – всё, что удаётся из себя выдавить.
Гладит, теребит, сжимает роскошные буфера, ничуть не смущаясь, а меня воротник душить начинает. Развязываю галстук, сбрасываю пиджак, не отрывая от неё взгляда. Нимфа явно вошла во вкус: уже стянула трусики и ласкает себя пальчиками. Её подменили? Или, наоборот, теперь она настоящая? Кого она из себя всё это время корчила? И, главное, зачем, если сейчас ведёт себя как…
– Так и будете там стоять? – мурлычет, поворачиваясь ко мне задом. – На вас слишком много одежды. Помочь снять?
Её шикарная задница качается из стороны в сторону, и я забываю, как дышать, глотать, моргать, разговаривать. Уже вижу, как беру её, впиваясь пальцами в роскошные бёдра. Однако, если она продолжит в том же духе, я снова кончу, даже толком не начав.
Словно понимая это, Женя разворачивается, подходит ко мне вплотную и рывком тянет ткань рубашки в разные стороны. Пуговицы фейерверком разлетаются по номеру. Прикосновения её ладошек к коже вызывают дрожь в каждой мышце. Стискиваю зубы, сдерживая непрошеный стон. Женя водит пальчиками по пылающему торсу, распаляя меня всё больше. Куда уж больше?!
Только от одних этих лёгких касаний, я улетаю в нирвану. Нагнуть бы её и сходу вогнать член, но что-то меня сдерживает. Тело требует немедленной разрядки, а непонятно откуда взявшийся романтик явно наслаждается этим процессом. Пытка какая-то. Но так будоражит. И, когда мне кажется, что лучше (или хуже?!) быть уже не может, нимфа приподнимается на носочки, обвивает мою шею руками и шепчет в ухо, задевая его губами:
– Чего желаете, Роман Андреевич?
– Для тебя я Рома, – хриплю, совершенно не контролируя дыхание.
– Как скажешь, Ром, – соглашается так легко, говорит так ласково, что я ещё больше путаюсь в ощущениях. – И чего ты желаешь?
– Тебя. Всю ночь и по-всякому. Много раз. И только попробуй не кончить, Жень.
Рывком подхватываю её под ягодицы. Женя охает, сцепляет ноги на моих бёдрах, кусает за шею и издаёт смешок. Она издевается надо мной или проверяет на прочность? Я ж её в клочья порву за такое поведение. Даже когда она скромничала и зажималась, не мог себя контролировать, а сейчас и вовсе дурным стал.
