Будь в распоряжении полковника Талвела полноценный артиллерийский дивизион, он бы смог нанести существенный урон советской обороне. Державшие ее войска не успели пополнить свои поредевшие ряды свежими силами, но основной ударной силой финской артиллерии в этот раз были минометы. Их огневые расчеты добросовестно обработали позиции врага, после чего в атаку пошла пехота. Свой главный удар командир финского батальона майор Аскелилла нанес во фланг роты Рогова, благо этому благоприятствовали некоторые особенности местности. Между батальоном майора Луники и батальоном капитана Зорькина находилось заболоченное озеро, косым клином втиснувшееся в советские оборонительные порядки. Отрыть на нем окопы и даже установить наблюдательный пункт не представлялось возможным, из-за чего батальоны не имели локтевого контакта.
Во время предыдущих боев комбаты получили донесения, что на данном участке местность непроходимая, и на этом успокоились. Однако хорошо знавший здешние особенности полковник Талвела благодаря разведке установил, что озеро замерзло и сковавший его лед выдержит вес взрослого человека.
Именно через считавшийся непроходимым участок обороны и ударила финская пехота, сковав державшие оборону роты обманным наступлением своих автоматчиков. Вооруженные скорострельными пистолет-пулеметами финны обрушили на солдат капитана Рогова шквал очередей, чем на долгое время приковали внимание комроты к себе.
Пока Илья разбирался, что почем, и наводил порядок, финны быстро продвигались вперед между скованными морозом кочками и кустами. Отчаянный крик наблюдателя о том, что противник обходит с левого фланга, застал капитана Рогова врасплох.
– Как обходят?! Там ведь болото?! – с удивлением воскликнул капитан, но очень быстро убедился, что наблюдатель был прав. Густые ряды пехоты противника уверенно шли по непроходимому болоту подобно Иисусу Христу, держа наперевес винтовки со штыками.
Маневр противника был смелым и неожиданным, но вместе с тем сопряжен с риском. Разрыв между батальонами составлял около семисот метров и мог простреливаться из пулеметов. Идя на столь рискованный шаг, майор Аскелилла надеялся, что огонь минометов если не полностью уничтожит огневые точки противника на примыкавшем к озеру участке его обороны, то серьезно сократит их число.
По мере продвижения финской пехоты, стало ясно, что надежды господина майора сбылись наполовину. Со стороны батальона капитана Зорькина по противнику строчили два пулемета, тогда как из сектора обороны взвода Выгузова вел огонь только один пулемет, и делал он это очень неудачно.
Если пулеметчикам с того берега удалось остановить продвижение вражеской пехоты, заставив упасть на озерный лед, то пулеметчик Выгузова бил по бегущим финнам короткими очередями, большинство из которых приходилось поверх их голов. Благодаря этому атакующие цепи финнов уверенно продвигались вперед и вскоре могли выйти в тыл роте Рогова.
– Ильяс! Ильяс! – в отчаянии закричал капитан, пытаясь докричаться до своего земляка, но тот уже сам бежал в сторону флангового пулемета. Чуть пригнувшись вперед, юркий сержант буквально долетел до пулеметного гнезда, удачно не споткнувшись во время этого смертельного забега.
– Ушел!! – властно крикнул Шамалов лежавшему возле пулемета солдату, и тот радостно повиновался ему. Ильясу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что произошло. В результате вражеского обстрела осколок мины убил первого номера и его место занял неопытный боец из прибывшего в батальон пополнения. Неверно установив прицел, он вел огонь по финнам, не нанося им никакого урона.
Перекинув планку прицела и ухватив рукоятки станкача, Ильяс ударил по врагу длинной тугой очередью. Открой он это парой минут позже, и все было бы кончено. Финны прорвались бы в тыл батальона и смяли его.
Хищно прильнув к пулеметной прорези, сержант Шамалов строчил и строчил, но в самый ответственный момент, когда вражеские цепи стали падать на лед, у него кончилась лента.
Обрадованные финны разом подняли головы и стали вставать, чтобы совершить свой последний бросок и привести к молчанию пулеметное гнездо русских.
Счет пошел на секунды, и здесь Ильяс не оплошал. Одну за другой он сорвал с пояса гранаты и бросил их в противника. От взрывов брошенных в их сторону гранат атакующие цепи финнов мало в чем пострадали, но, движимые инстинктом самосохранения, были вынуждены вновь упасть на лед, подарив смелому сержанту несколько драгоценных секунд. Их вполне хватило Ильясу, чтобы вставить новую ленту и ударить по поднявшему голову противнику. Долго, невыносимо долго длились те минуты боя, пока откуда-то сбоку по упрямо лезущим финнам не ударил пулемет подоспевшего на помощь Ильясу капитана Рогова. Добежав с тяжелым ручником, он упал в стороне от сержанта, надежно прикрывая его фланг от угрозы вражеской атаки.
Наткнувшись на столь ожесточенное сопротивление, финны были вынуждены отойти, но не все полки комдива Беляева сумели отбить наступление врага. Соседний с полком Попцова полк полковника Туровцева не выдержал внезапного удара финнов и стал отходить.
Обрадованный отходом врага, проводя его активное преследование, полковник Талвела не мог дать майору Аскелилла ни одного солдата для нового наступления. Все его резервы были брошены на преследование Туровцева, чтобы превратить его отступление в бегство.
Единственное, что мог предпринять майор – это провести ночную атаку, в надежде захватить уставшего противника врасплох. Шаг был из разряда отчаянных, но имел шанс на успех. Отразив нападение врага, солдаты батальона майора Луники спали крепким сном, но в эту ночь судьба смотрела не в сторону сыновей красавицы Суоми.
Многие из солдат Аскелиллы не имели навыка ночных атак, долго плутали и вышли к позициям русских позднее установленного майором срока. Только взводы, составленные из местных жителей, смогли вовремя выйти на рубеж атаки, но их появление обнаружили собаки. Оставленные своими хозяевами из приграничных деревень, они прибились к советским походным кухням и вместе с ними прибыли на передовую.
Ветер в эту ночь дул с запада, и хвостатые сторожа учуяли крадущихся во мраке ночи солдат. Их лай привлек внимание задремавших часовых, успевших поднять тревогу, прежде чем финнам удалось ворваться в русские окопы. На ограниченной территории завязалась отчаянная борьба. В ход были пущены не только штыки и приклады винтовок, но и ножи, гранаты, каски и кулаки.
Ударь финны разом и победа досталась бы им, но их боевые подразделения вступали в бой по частям, что и предопределило исход боя. Нападавшие были частью перебиты, а частью отброшены прочь.
Напрасно утром следующего дня майор молил Талвела прислать ему подкрепление, обещая обратить в бегство не только батальон Луники, но и весь полк Попцова. Прочно ухватив рукой синицу, полковник не хотел менять ее на журавля в небе. Преследуя Туровцева, он добился того, что к концу второго дня боев солдаты противника не отступали, а в панике бежали. Дисциплина среди них сильно упала. Возникали случаи, когда при появлении малочисленных групп противника солдаты оставляли свои позиции без боя и самовольно отходили. Создалась реальная угроза того, что вся дивизия Беляева будет вынуждена отступить, отдав врагу многое из того, что добыла с таким трудом.
