Бершад недоуменно покосился на нее, и тут решетка затряслась, подалась вперед, а потом скользнула вбок, открыв черный квадрат потайного хода. И ухмыляющуюся рожу Фельгора.
– Ну ты и попал, драконьер.
– А где Озирис? – еле слышно прошептал Бершад.
– Не волнуйся, – сказал Фельгор, выкарабкиваясь из дыры. Он подстригся и переоделся в наряд дворцового слуги. – Полчаса назад этот псих ушел из дворца. Я проследил за ним до самого порта. Он предупредил своего помощника, что отлучается на весь день, а еще пробормотал что-то про сломанный корабль. В общем, нам лучше здесь не задерживаться. – Баларский вор осмотрел кандалы Бершада и снял с пояса отмычку. – Если тебе очень хочется, могу тебя отсюда вызволить.
– А как по-твоему, мне хочется или не очень?
Фельгор вытащил из ножен длинный изогнутый кинжал и поморщился.
– Ну, фокус со мхом – это одно. А вот отращивать отрубленные ноги – это совсем другое. Может, тебе жить надоело, кто тебя знает. В общем, сам выбирай.
Бершад посмотрел на кинжал. Таким клинком легко отрубить голову с одного удара, даже у Фельгора это получится. Наверное, лучше быстрая смерть, чем то, что ждет его в будущем. И тут ему вспомнились слова Виры: воспользуйся своей силой, чтобы защитить близких. Роуэн и Альфонсо погибли, но Эшлин была жива. Может, Бершад проклят. Может, он демон. Но силы у него еще были.
– Сними с меня цепи, – потребовал Бершад.
– Отлично, – сказал Фельгор. – Правильный выбор.
Он повозился с кандалами, и спустя две минуты Бершад был на свободе.
– Ты можешь ходить? – спросил Фельгор.
Бершад спустил ноги на пол и сделал несколько шагов на пробу. Кожа ступней стала нежной, как у новорожденного, а не загрубевшей от долгих лет ходьбы, но в остальном все было в порядке.
– Превосходно! – Фельгор порылся в сундуке у стены и вытащил оттуда черные полотняные штаны, кожаную рубаху и крепкие сапоги.
Пока Бершад одевался, баларский вор сновал по подземелью, прикарманивая все ценное.
– Готов?
– Погоди.
Оглядев подземелье, Бершад заметил бочку драконьего масла – судя по всему, его доливали в светильники. Бершад поднял бочку и направился в зал, где стояли катапульты.
– Зачем она тебе? – спросил Фельгор.
– Хочу закончить то, что начал.
Покойный император Мерсер не сможет истребить драконов, но лучше подстраховаться, чтобы этого не сделал еще кто-нибудь.
Бершад выбил днище у бочки и щедро окропил драконьим маслом ряды катапульт. Потом снял факел со стены и швырнул подальше. Вспыхнуло пламя, осветив подземный зал с сотнями метательных машин. Бершад смотрел, как разгорается огонь.
– Да уж, не самый разумный поступок, – пробормотал Фельгор и ткнул пальцем вверх.
По потолку тянулись тысячи медных труб – одни толщиной в руку, другие шириной с городскую улицу. Все они подрагивали и гудели. Бершад сообразил, что прямо над ними находится огромная шестеренка.
– М-да…
– Надо валить отсюда, – сказал Фельгор.
– Согласен.
– Главное, чтобы ты пролез в дыру.
Бершад просунул голову в квадратное отверстие, выдохнул весь воздух из грудной клетки, втянул живот и с большим трудом протиснулся в потайной лаз, отталкиваясь ногами от каменных плит. Фельгор скользнул следом и установил решетку на место.
– Если мы уцелеем при взрыве, то никто не поймет, как мы отсюда выбрались, – сказал баларин. – То-то старый псих удивится. Наверное, все запишет и будет ломать голову над великой тайной.
– Слушай, а ты вообще долго за нами наблюдал?
– Долго. Навидался всякой жути, б-р-р. Ладно, пора двигаться.
Узкий туннель вел к широкой сточной трубе. В ней Бершад мог стоять в полный рост. Они долго шли за тонкой струйкой воды, стекавшей по трубе, и наконец добрались до решетки, за которой виднелась речушка. Решетка была заперта на здоровенный замок изнутри.
– Повезло, – сказал Фельгор, орудуя отмычкой. – Замок старый. Новые замки без пропуска не открываются.
Даже со старым замком Фельгору пришлось провозиться минут пятнадцать. Наконец они выбрались в вечернюю прохладу, почти в лиге от дворца.
– Отлично. Мы совсем рядом с портом, – сказал Фельгор, оглядевшись. – Поначалу в городе поднялась суматоха. Сотни вооруженных солдат с факелами носились по улицам, искали драконьера с синими татуировками на щеках. А после свадьбы и коронации все стихло. Народ вообще быстро забывает мертвых правителей.
Бершад ополоснул лицо и волосы, с трудом удержался, чтобы не потыкать в новоотросшие конечности.
– А что с Вирой? – спросил Фельгор. – Я хотел с ней повидаться, но та часть дворца так тщательно охраняется, что туда не проберешься.
– Да и не надо, – сказал Бершад. – Каира решила остаться в Баларии, так что Вира при ней.
– Ну, тогда наш паучок и без нас обойдется. Она умеет за себя постоять.
Бершад кивнул:
– А почему ты за мной вернулся?
Фельгор шмыгнул носом, высморкал черные от копоти сопли.
– Я вообще часто ищу приключения на свою задницу без всякой на то причины. Когда я в первый раз забрался во дворец, то не для того, чтобы что-то слямзить, а просто так, из любопытства. И чтобы навести шороху среди знати. А теперь вот решил вызволить из подземелья убийцу баларского императора. То-то шуму будет.
– Но тебе же грозила смерть! – сказал Бершад. – Должна же быть какая-то причина.
Фельгор замялся.
– Бершад, старый псих резал тебя на куски! – Он потупился. – Не мог же я тебя бросить на верную смерть. Мы с тобой столько пережили…
Бершад не знал, что на это ответить. Фельгор заметил выражение его лица и улыбнулся.
– Давай без сантиментов, драконьер. Тебе не пристало. Короче, в городе нам оставаться нельзя. Куда теперь двинем?
– В Альмиру, – сказал Бершад. – Мне надо вернуться в Альмиру.
Фельгор почесал подбородок:
– Ого! Слушай, войска у тебя нет. В осажденную Незатопимую Гавань просто так не прорвешься.
– Знаешь, на всем белом свете мне дороги только ты с Вирой и Эшлин Мальграв. Сейчас жизнь Эшлин в опасности. Я просто обязан ей помочь. А если нет, то лучше сразу перережь мне глотку.
– Что ж, Альмира так Альмира, – кивнул Фельгор.
– Ну, тебе туда возвращаться незачем. Свой должок ты выплатил.
– В Баларии меня приговорили к смертной казни, – напомнил Фельгор. – А в Альмире обещали помилование. – Он посерьезнел и добавил: – Роуэн погиб, присматривать за тобой некому, так что вторая пара глаз не помешает. Ведь беда и так ходит за тобой следом.
