– А драконы? – спросил Фельгор.
Бершад помотал головой:
– Это вряд ли. – Он разрубил еще одну лиану, преграждавшую им путь; во все стороны брызнул сок, на этот раз пунцовый. – До Великого перелета еще несколько недель, и все драконы обычно устремляются в логовище в восточной Баларии.
А значит, остается совсем немного времени, чтобы остановить задуманное императором массовое истребление драконов. Мешкать больше нельзя.
– Почему все так опасаются драконьих логовищ, если самих драконов тут не бывает? – спросила Вира.
– Потому что алхимики напускают ужаса, рассказывают всякие страхи.
– Алхимики – это такие типы в серых балахонах, что ли? – спросил Фельгор. – В Баларии они дерут зубы болящим и продают всякие мази, чтобы с уда не капало. Им-то это зачем?
Бершад провел рукой по лбу, смахивая пот, и перемазался соком лианы.
– Ну вот если бы ты обнаружил в горах тысячу ничейных золотых жил, ты побежал бы всем рассказывать про свою удачу? И как просто туда добраться?
– А, вот оно что! – смекнул Фельгор. – Хитро они все обставили. Надо будет запомнить. Слушай, а этих алхимиков тут, случайно, нет? А то у меня зуб ноет.
– Это потому, что ты не чистишь зубы перед сном, – сказал Роуэн. – Я же тебя учил.
– Ну ладно, сегодня обязательно почищу, – ответил Фельгор. – Странные вы, альмирцы. Сами все завшивленные, мажете волосы глиной, в стране нет ни одной приличной дороги, зато зубы надо содержать в чистоте. Зубы! Вот как это понять?
Ручеек превратился в небольшой водопад. По обе стороны высились замшелые валуны. Роуэн подтолкнул Альфонсо вперед. Ослик обнюхал ближний берег, посмотрел на противоположный, прянул ушами и осторожно перебрался через ручей.
– А разумно ли полагаться на осла-проводника? – удивленно спросила Вира.
– Он нам не раз жизнь спасал, – ответил Бершад и двинулся следом за Альфонсо.
Ослик без труда взобрался на камни, а вот людям было скользко подниматься на замшелый каменистый берег. Чем выше, тем труднее становилось идти. Ручеек скрылся в крошечной пещере, куда пролез бы только младенец, и тропа исчезла. Впереди была стена непроходимых колючих зарослей.
Бершад укоризненно поглядел на Альфонсо. Ослик, жуя какую-то травку, пристыженно отвернулся.
– Может, попробуем с другой стороны? – предложил Роуэн.
– Скоро стемнеет.
– Уже и без того темно, – сказал Фельгор, махнув рукой во тьму.
– Я к тому, что, когда солнце зайдет, тут лучше не оставаться.
– Ты же говорил, что здесь безопасно, – напомнил Фельгор.
– Ну, на болоте или в сосновом бору тоже безопасно, – сказал Бершад. – Только не по ночам.
Он начал протискиваться сквозь заросли, одной рукой рубя колючие лианы и кусты, а другой отшвыривая ветви в сторону. Через несколько шагов ему пришлось надеть маску, чтобы шипы не исцарапали лицо. Бершад поднес кинжал к очередной багряной лиане, и тут его снова оглушило, но на этот раз звук был громче и дольше. Со всех сторон в ушах барабанной дробью отдавался перестук тысяч звериных сердец, как будто он разом слышал каждое насекомое, крысу и змею.
– Что за хрень! – Бершад сорвал маску, прислонился к дереву, сделал шаг вперед, поскользнулся и упал.
– Сайлас! – Роуэн схватил его за руку; голос прозвучал как дикий рев. – Что с тобой? О боги, у тебя кровь из носа так и хлещет!
– Шум… – пробормотал Бершад. – Здесь так шумно…
Он заткнул уши, но от этого стало еще хуже. Он сделал несколько медленных, глубоких вдохов – не помогло. В глазах потемнело.
– Что делать? – спросил Фельгор. – Он как будто нанюхался опия…
Рев в ушах Бершада не прекращался.
– Это из-за драконьего логовища, – сказала Вира. – Бершада надо отсюда вытащить, и чем скорее, тем лучше.
Бершад почувствовал, как его взяли под руки, подняли и протащили несколько шагов. Он слышал биение сердец своих спутников лучше, чем свое собственное. Дикий хор звериных голосов не смолкал. На миг все звуки смешались в мелодичную волну.
А потом все стихло. Навалилась темнота.
24
Бершад
Неведомые земли, Вепрев хребет
Бершад очнулся, лежа на спине. Над ним синело небо. Слух вновь стал нормальным: легкий ветерок, далекий птичий щебет. Сердце мерно билось в груди.
– Ты как?
Бершад приподнялся на локтях. Рядом с ним сидел Роуэн, разглядывая небольшую склянку, в которой виднелась полоска темно-зеленого мха с крошечными голубыми цветочками.
– Это он?
– Ага. Я сначала попробовал спартанию, но она не помогла, а я прямо не знал, что с тобой делать. Ты весь трясся, а из носа ручьем хлестала кровь. Я уж думал, помрешь. Ну, забрался поглубже в логовище, нашел этот мох под каким-то корявым деревом, сорвал горсточку и запихнул тебе кусочек в глотку. Вот ты и оклемался. – Роуэн отвел взгляд. – Я потом хотел еще набрать, но забыл где. В общем, мы тебя вытащили на свежий воздух.
– Ну, главное, что ты меня спас, Роуэн.
Бершад почесал бороду и огляделся. Его спутники устроили привал под раскидистым дубом в небольшой долине среди высоких гор.
– И сколько я провалялся без чувств? – спросил Бершад.
– Примерно час.
Бершад размял руки. Поморгал. Все было в порядке. Как обычно.
– Вира с Фельгором взяли Альфонсо и пошли за водой. – Роуэн указал Бершаду за спину.
Вдали виднелось большое синее озеро. Бершад разглядел на берегу ослика и две человеческие фигурки.
– Со мной такого никогда не бывало: ни в детстве, когда я лазил по драконьим логовищам, ни десять лет назад, когда балары вели меня этой дорогой.
– За десять лет много чего случилось.
– Ага. – Бершад покачал головой. – Мне показалось, что весь мир вокруг… просыпается.
– И ты чуть не умер.
– Значит, буду держаться подальше от драконьих логовищ, чтобы такого больше не повторилось.
– Это ты сейчас так говоришь, Сайлас. А потом – кто знает.
– В жизни ничего не скажешь наверняка.
Роуэн посмотрел на склянку со мхом и протянул ее Бершаду.
– Вот, пусть всегда будет при тебе.
Бершад замялся:
– Я не хочу им пользоваться. Только при крайней необходимости.
– Ты же собираешься убить императора.
Бершад кивнул. Ради этого все и затевалось.
