Штурм высоты проходил так. У меня в 37-м стрелковом полку было всего два батальона, но люди испытанные. В резерве был лыжный эскадрон из добровольцев, они были не обучены, стрелять не умели, я не решался взять их в бой, не хотел взять их в бой, так как люди могли погибнуть без пользы, люди нужны были, а от этих добровольцев никакого результата не было бы. Я собрал у себя химический взвод, транспортную роту, комендантский взвод, организовал роту в 250 человек. Сказал, что это мой резерв, вместе со мной пойдете в бой. Начальника для этой роты я не мог назначить, так как они были разных подразделений, а со мной они в бой пойдут. Поэтому с комиссаром решили, если потребуется, сами поведем резерв в бой. Впоследствии резерв потребовался, и, так как эти бойцы были обучены, они задачу выполнили» [7].
В ночь на 12 марта части дивизии, под сильным огнем противника продолжая отражать контратаки, были сменены 87-й стрелковой дивизией комбрига Ф.Н. Матыкина [3, л. 6].
На месте осталась и перешла в распоряжение 87-й дивизии вся дивизионная артиллерия 56-й дивизии, 10-я минометная рота и все средства связи. Остальные части 56-й дивизии перешли в армейский резерв [3, л. 39].
Утром 12 марта 87-я стрелковая дивизион перешла в наступление силами 16-го и 283-го стрелковых полков. Продвижение в течение дня составило 300 метров. В полдень командир 12-й пехотной дивизии Свенсон решил оставить рубеж обороны Коллаа. Южней оз. Суован-Ярви приступили к оборудованию промежуточного рубежа. Однако командование перебросило свежие силы. Вечером Свенсон отказался от плана отхода, решив начать контрнаступление для восстановление оборонительного рубежа. Утром 13 марта, появились сведения о возможном мире, наступление было отложено. Подтверждение о прекращении огня было получено в первой половине дня, контрнаступление было отменено [5, с. 221–223].
По мнению командира 1-го стрелкового корпуса, медленный темп наступления был связан с тем, что «запас прибывал почти совершенно необученным, в особенности в отношении владения гранатами и минометным вооружением. Объясняется это тем, что запас не обучался по данным разделам. В связи с этим в боях выявлялось, что пехота не применяла своего вооружения или применяла очень мало. В боях под Лоймолой весь расход гранат равнялся 0,5 боекомплекта, винтовочных патронов – 0,35 боекомплекта, в то время как расходы артиллерийских снарядов доходили до 7 боевых комплектов» [7].
Расход боеприпасов[3, л. 40]
15 марта лыжный батальон был расформирован, личный состав направлен в 37-й стрелковый полк. 410-й танковый батальон передан в состав Ленинградского фронта, 56-я стрелковая дивизия перешла на штаты мирного времени. 17 марта дивизия из Петрозаводска начала возвращаться в Псков. [1, л. 6].
Общие потери 56-й дивизии за весь период боевых действий составили 2016 убитых, 6928 раненых и 522 пропавших без вести. Значительные потери дивизия понесла обмороженными – 1993 человека.
За доблесть и мужество 37-й и 184-й стрелковые полки награждены орденом «Красного Знамени» [2, л. 12]. Десятки бойцов и командиров удостоены правительственных наград. По 37-му стрелковому полку есть следующие данные: посмертно присвоено звание Героя Советского Союза командиру батальона Парфенову Виктору Петровичу и красноармейцу Иванову Василию Ивановичу; командир полка Васильев Николай Васильевич и красноармеец Картин Степан Григорьевич награждены орденом Ленина; Орденом Красного Знамени – 22 человека, Красной Звезды – 24, медалью «За Отвагу» – 31, «За боевые заслуги» – 20 [2, л. 13–19].
27-28 апреля в Пскове состоялась 28-я дивизионная партийная конференция. Она подвела итоги участия дивизии в войне, отметив:
• слабую подготовку действий мелких подразделений;
• слабую работу и неподготовленность разведки;
• слабое руководство младшими командирами своих подразделений;
• наличие элементов недисциплинированности во время боя.
Кроме того, с прибытием с фронта среди приписного состава появились демобилизационные настроения и увеличились самовольные отлучки и пьянки [1, л. 22].
Во втором квартале было 270 случаев самовольных отлучек и пьянства, в третьем квартале после указа Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за самовольные отлучки и дезертирство» – 90 случаев [1, л. 23].
Устранять недостатки боевой подготовки и укреплять дисциплину дивизии пришлось уже на новом месте дислокации, в г. Лида.
Литература и источники
1. РГВА. Ф. 34912. Оп. 1. Д. 31.
2. РГВА. Ф. 34912. Оп. 1. Д. 124.
3. РГВА. Ф. 34980. Оп. 10. Д. 960.
4. Аптекарь П. Советско-финские войны. М.: Эксмо, Яуза, 2004. 384 с.
5. Раунио А., Килин Ю. Сражения Зимней войны. Петрозаводский государственный университет. 2014 г. 320 с.
6. Зимняя война. Исследования, документы, комментарии. М.: АКАДЕМКНИГА. 2009.
7. И. В. Сталин и финская кампания (Стенограмма совещания при ЦК ВКП (б) / РАН, Ин-т всеобщей истории; отв. ред.: Е.Н. Кульков, О.А. Ржешевский. М.: Наука, 1998.
8. Иринчеев Б. Оболганная победа Сталина. Штурм Линии Маннергейма. – М.: Яуза: Эксмо, 2010. 480 с.
9. Иринчеев Б. Танки в Зимней войне. М.: Тактикал Пресс, 2013. 248 с.
10. Коломиец М.В. Танки в Финской войне 1939–1940 гг. М.: Стратегия КМ: Эксмо, 2013. 144 с.
11. Воспоминания политрука Дейнеги М.А. URL: http://213sp56sd. ucoz. ru/
12. Советско-финляндская война 1939–1940. В 2 т. / составители П. Петров, В. Степаков. Т. 1. СПб.: Полигон, 2003. 544 с [Великие противостояния).
«Использование дивизии считаю ненормальным…»
75-я стрелковая дивизия
В ноябре 1939 г. 75-я стрелковая дивизия из г. Остров отправилась на финскую границу. До переброски в мае 1939 г. в г. Остров, 75-я стрелковая дивизия дислоцировалась в г. Лубны на Украине. Контингент, из которого комплектовалась дивизия в мирное время, преимущественно состоял из жителей Украины. Дивизия готовилась к ведению боев на равнинной, степной местности [7, с. 385].
По штатам мирного времени дивизия содержалась в количестве 8750 человек. В ходе мобилизации, в сентябре 1939 г., дивизия была полностью укомплектована личным составом за счет местного контингента приписного состава Ленинградского военного округа – Опочецкого, Бежаницкого, Торопецкого и других районов.
По свидетельству начальника штаба 75-й дивизии майора Ковашука: «В части вооружения, дивизия была достаточно вооружена, если не считать ОРБ (54-го отдельного разведывательного батальона), который имел только 5 бронемашин из положенных 10–15 штук» [7, с. 385].
