— Нет, вы серьёзно? — хохотнул Девятнадцатый. — Сиджилум — страшилка для олухов вроде вас. Мало ли какая дрянь из пустошей лезет.
— Тогда почему в других туннелях их нет?
— Теперь есть, — поправил Слай. — Но это не значит, что они с пустошей пришли.
— Вам бы только уши развесить, придурки, — Девятнадцатый махнул рукой.
— Керс, а ты что думаешь? — Харо приподнялся на локтях и посмотрел на друга.
— Ничего не думаю. Может Сиджилум и страшилка, но предки для чего-то же его запечатали.
— Хреново как-то запечатали, — ухмыльнулся Слай, — раз оттуда лезет не пойми что. Если, конечно, оттуда.
— Или не всё запечатали, — Твин толкнула Харо в грудь и окунула иглу в краску. — Не дёргайся.
— Может, — согласился Керс. — Седой как-то говорил, ходов намного больше, чем на картах и многие пересекаются. Но раз Плачущие так далеко забрались, может Сиджилум тоже разрастается?
— Это ещё как? — не понял Слай.
— Вроде болезни какой. Хотя пёс его знает. А что Седой думает?
— Извини, как-то не спросил. Я и так с трудом в лазарет пробрался.
Керс разочарованно пожал плечами.
Твин хмыкнула. Таков уж он. Не уймётся, пока не докопается до сути. Хотя, какая здесь может быть суть? Даже Гильдия толком не скажет, что за дрянь и откуда взялась.
Жаль ребят, конечно. Койот был отличным малым, да и Белф тоже. Но такое случается время от времени. Не на прогулку же отправились. В туннелях разное может произойти, хотя в байки о Плачущих всё-таки верится с трудом. Может, выброс газа какого-то? Или стыдно признаться, что с псами не справились?
Она в очередной раз стёрла капли крови и оглядела рисунок. На сегодня достаточно. Рука начала уставать, да и крови всё больше, мешает. Но вышло неплохо. Острыми чешуйками, узор упирался в широкую линию и расходился от неё горизонтальными лучами вдоль нижней границы бицепса, сливаясь со старым рисунком. К рёбрам опускались острые зубцы. Многих деталей ещё не хватало, но даже так смотрелось вполне ничего.
Харо поднялся на ноги и одобрительно похлопал её по плечу. Видно, что доволен.
— Всё ещё злишься? — Слай опустился рядом и заглянул в глаза.
— Нет.
— По тебе и не скажешь.
Твин сердито выдохнула и посмотрела на него. В глазах плясали лукавые огоньки, на губах обозначилась лёгкая улыбка, проступили маленькие ямочки на щеках.
Вот прохвост, знает же, что не устоит перед этой вот улыбочкой!
Она отвернулась.
— Ладно, дуйся, сколько хочешь, — сдался Слай. — Дело твоё. Просто постарайся вспомнить, что я тебе обещал ещё по дороге в Регнум.
Надо же, не забыл. Она-то прекрасно помнит. Говорил, что будет с ней до конца, говорил, что сделает всё, чтобы их не разлучили, а если даже разлучат, он найдёт её и они всё равно будут вместе. Детская болтовня, короче говоря.
— Слай, ты живёшь в каком-то другом мире! Какие, к чёрту, обещания? Нас купят и мы до самой деструкции будем служить какому-нибудь зажравшемуся знатному или поляжем на арене. Повзрослей уже наконец!
— Ну да, — отозвался он. — Как ты нас там назвала? Жалкие подражатели свободным?
Твин опустила глаза. Тогда она и вправду перегнула палку. Уже год прошёл, а он никак не забудет. Может не стоит с ним так жёстко?
— Ладно, прости, ты прав. Лучше не думать об этом. Просто иногда лезут в голову всякие мысли.
Слай притянул её к себе и крепко обнял:
— Гони их подальше, Твин. Будущего никто не знает, даже сама Госпожа Смерть.
Глава 5
«В соответствии с правками о частной организации Осквернённый Легион, гражданином государства является каждый, получивший документ от Надзора над Генетической Чистотой Граждан, подтверждающий право называться человеком. Любая попытка подделать документ или выдать другое лицо под именем, значащимся в документе, карается двадцатью годами лишения свободы без права на апелляцию и досрочного освобождения».
«Заветы потомкам», 06.011
Ровену не радовали ни нежный аромат гиацинтов, огненным ковром покрывавших сердцевины идеально круглых клумб, ни весёлое щебетание птиц, ни радужные блики воды, которая с журчанием разливалась по каменным лепесткам фонтана.
И всё же Королевский Сад оставался для неё маленьким оазисом в бескрайней пустыне суровой реальности. Раньше она часами напролёт проводила за чтением в тени старого дуба, беседовала с приятельницами или самозабвенно мечтала о будущем. Но вся эта беззаботная жизнь осталась в прошлом. После случившегося, невозможно думать ни о чём, кроме как о дальнейшей судьбе. Уже ничего не будет как прежде и было бы наивно полагать, что вся эта пышная роскошь зелени и благоухание пёстрых цветов помогут отвлечься хоть на минуту. Впрочем, она пришла сюда с другой целью.
Ровена сразу же направилась вглубь сада, одаривая редких прохожих скупой улыбкой и короткими приветствиями. Там, в маленькой рощице, почти у ограды, можно спрятаться от посторонних глаз, не рискуя быть кем-то услышанной или втянутой в очередную пустую болтовню.
Опустившись на траву у старого клёна, она прислонилось спиной к широкому стволу. Восемьдесят Третья остановилась чуть поодаль.
— Присядь рядом, — попросила Ровена.
Поколебавшись, та опустилась на землю в нескольких шагах, то и дело оглядываясь по сторонам с видом нашалившего ребёнка.
— Я долго думала над твоими словами, — помолчав, произнесла Ровена. — Ты права, нельзя опускать руки, чтобы ни случилось.
— Рада это слышать, госпожа! Но… — Восемьдесят Третья запнулась.
— Говори, не бойся меня обидеть, — заверила Ровена.
— Я чувствую ваши сомнения.
— Интересно! А что ещё ты можешь сказать?
Телохранительница прикрыла глаза и сосредоточенно застыла:
— Вы боретесь с собой, не верите в свои силы.
— И что бы ты мне посоветовала?
Восемьдесят Третья удивлённо посмотрела на Ровену. Её миндалевидные глаза, единственное, что не скрывала маска, задумчиво сощурились:
— Наверное, бросить это пустое дело и прислушаться к своим истинным желаниям.
— А если эти желания могут привести к беде?
— К беде?
— Предположим, к смерти.
— Если они того стоят, госпожа, — пожала плечами она, — но, думаю, вы выбрали неподходящего советчика.
— Ошибаешься, ты именно та, кто мне нужен. И всё же, я не понимаю, зачем намеренно делать то, что скорее всего убьёт тебя? Какой в этом смысл?
— Мы все умрём рано или поздно. Важнее всего, что мы сможем рассказать Госпоже Смерти по пути на ту сторону.
