Корнут выпрямился и недоверчиво посмотрел на товарища. Если правда, то лучше приманки и не придумаешь, главное, чтобы не пошёл в попятную.
— Пусть назовёт любую разумную сумму, — выпалил он, — а потом может смело умножить на двое. Заплачу всё до медяка, если выгорит.
Глава 18
«Как бы ни были похожи осквернённые на нас, свободных людей, ни в коем случае нельзя забывать, кто они на самом деле. Под милым лицом на первый взгляд безобидного ребёнка в первую очередь скрывается опаснейшее существо, способное уничтожить любого рядом с собой. Только воспитание в жестокости и страхе помогает сохранить контроль над ними. Как показал опыт, особи, старше десяти лет, не росшие под надзором Легиона, воспитанию не поддаются и подлежат немедленной ликвидации».
Выдержка из уставов Осквернённого Легиона.
Твин неспешно возвращалась с дневного поста. С последним месяцем осени пришёл первый снег. Редкие снежинки мягко опускались на протянутую ладонь. На перчатках они тают не так быстро, можно рассмотреть узор, если не дышать.
Она наслаждалась сказочной красотой замка, уютными двориками, вековыми деревьями, спящими под пушистым белым покрывалом. В свете редких электрических фонарей снег искрился, переливался, будто самоцветы на кольцах знатных дам. Твин остановилась под одним из таких фонарей и, не дыша, принялась рассматривать очередную снежинку, восхищаясь замысловатыми узорами.
— Что там?
За спиной стоял Харо и с любопытством заглядывал через плечо, стараясь выяснить, что так привлекло её внимание.
— Знаешь, мне и Слая предостаточно, тот ещё любитель подкрасться.
— Думал, ты меня заметила. Так что там у тебя?
— Смотри, какая красота! — Твин вытянула ладонь.
Харо мельком взглянул на уже подтаявшую снежинку и равнодушно пожал плечами.
— С чувством прекрасного у тебя явно нелады, — разочарованно вздохнула она.
— Какой есть, — буркнул он. — Как прошёл караул?
Твин изобразила сосредоточенность и принялась загибать пальцы:
— Завалила нескольких месмеритов, вычистила туннель от псов и даже успела вздремнуть.
— Богатое воображение. По крайней мере от скуки не загнёшься.
После смотра Харо ходил мрачнее грозовой тучи, всё не мог смириться, что не попал в гладиаторы. Да, сопровождение не самое увлекательное занятие, но могло быть и хуже. Во всяком случае, они служат в замке, многим осквернённым выпадает участь и похуже.
— Никак не успокоишься? А знаешь, что, я даже рада, что хоть тебя не отправят на Арену. Трястись за вас двоих для меня уже слишком.
Харо кисло улыбнулся.
Ну нет, так дело не пойдёт! Пора его как-нибудь растормошить.
— Ах, да! — вспомнила она. — Что насчёт вчерашнего обещания?
— Слушай, может в другой раз, а?
— Даже не мечтай, брат, — отрезала Твин. — Пообещал — выполняй.
Тот обречённо выдохнул.
— Вот и чудесно! — просияла она. — Маску надень, лишние проблемы нам не нужны.
В конце прохода, у самых ворот в часть, как обычно, дежурили двое гвардейцев. Напротив — маленькая будка, служившая складом для казённого оружия.
Они подошли к стражникам и назвали номера. Один черкнул закорючки в толстой тетради, другой кивнул в сторону оружейной, мол, знаете, что делать.
Харо сразу отправился на пустующую площадку для тренировок, Твин заглянула в казарму, ища глазами Слая. Тот сидел в компании нескольких гладиаторов и о чём-то увлечённо беседовал. Завидев её, приветливо улыбнулся и махнул рукой, зовя присоединиться.
— Я на тренировку, — покачала головой она.
Слай состроил недовольную гримасу и с деланным безразличием отвернулся.
Ну и пёс с тобой! Сам-то весь из себя, нос вон как высоко задрал. Гладиаторы на постах не стоят, стены не подпирают. С ними занимаются опытные мастера, а она тут со своими жалкими потугами держать хоть какую-то форму после Терсентума. Ну нет, рано ты, друг, в неудачники нас списал!
Твин зло хлопнула дверью и вернулась к Харо. Да, зазнался Слай. Ну ничего, она ему быстро мозги вправит.
— Готов?
Тот без особого энтузиазма слепил из снега ком.
— Да вы сговорились! — не выдержала она. — Хватит сопли пускать! Что бы сказал Керс при виде твоей недовольной рожи?
— Теперь тебе моя рожа не нравится? — фыркнул он. — А говорила, что я неотразим. Вот как вам, женщинам, верить после такого?
Не сдержавшись, Твин прыснула.
— Ты у меня самый красивый, сам знаешь, — сквозь хохот заверила она. — Прости, Слай взбесил, псы его подери.
— Ты сюда поржать пришла или всё-таки делом займёмся?
Она подавила смех, сделала пару глубоких вдохов и сконцентрировалась:
— Значит так, кодовое слово то же. Если не сработает, вырубай не задумываясь.
— В смысле вырубай? Что за новые правила?
Твин замялась, подыскивая правильные слова. Как бы так сказать, чтоб не послал? Сейчас тренировки нужны как воздух. Альтера стала в намного сильнее, всё чаще прорывается сквозь защиту. Если ослабить контроль, она вырвется и ничем хорошим это не закончится. Но если самой научиться управлять временем, то не придётся вызывать её и, возможно, наконец, она ослабнет и отступит, а может и вовсе исчезнет.
— Альтера меняется, Харо. Просто будь начеку, ладно?
— Уверена? — с сомнением переспросил он.
— Да брось, ты же хорошо её знаешь. Сразу поймёшь, если что пойдёт не так.
Он с осуждением покачал головой, но спорить не стал. Остаётся надеяться, что не подведёт, иначе быть беде. От Альтеры можно ожидать чего угодно.
Твин собралась с мыслями, вообразила узкий туннель, где пройти только по одиночке, и разрушила защитную стену. По затылку прошёлся холодок. Нет, не ветер, она кожей ощущала её присутствие. Руки обдало знакомым жаром, вспыхнуло зелёное пламя. Ярость захватила нутро, выжигая душу, как поле после осенней жатвы.
«Наивная дурочка!» — прошипела Альтера в спину. — «Ты и правда веришь, что это поможет?»
— Увидим, — прошептала она вслух и подала знак Харо, чтобы начинал.
Тот подбросил в ладони снежок и запустил в её сторону. Время замедлилось, но до конца не остановилось. Твин наблюдала, как редкие снежинки зависли в воздухе. Медленно, прямо в лицо, приближался белый ком. Она шагнула навстречу, готовясь его перехватить. Альтера злорадно хохотнула, невидимая струна натянулась до предела, зазвенела, будто кто-то дёрнул пальцем, и лопнула.
Снежок угодил прямо в лоб, сбив с ног. Твин растянулась на спине, в голове гулко зазвенело.
