«Заветы потомкам», 07.044 (правки об организации Осквернённый Легион, 199 год от Великой Войны).
— Госпожа? — в приоткрывшейся двери показался Восемьдесят Третья.
Ровена вопросительно посмотрела на осквернённую:
— Что-то случилось? — не терпелось вернуться к чтению.
Повесть о жизни в Бореисе захватила с головой и она уже рассекала на автомобиле по заснеженным улицам давно несуществующего города.
— Вам срочное послание. Господин принцепс настойчиво просит о встрече.
— Вот как?! — брови Ровены удивлённо взлетели вверх. — И когда же?
Телохранительница поправила капюшон:
— Мальчишка-посыльный сказал, что он будет в замке до полуночи.
— Благодарю, дорогая. Передай, что я подумаю.
Ей казалось, с Максианом давно всё решено. Он отказался от неё, отвернулся и предал. Теперь наверняка хочет загладить свою вину. Что ж, оказывается ваша совесть всё-таки жива, господин принцепс. Но нужен ли он ей теперь? Всё идёт как задумано, а его роль была слишком преувеличена.
Ровена переключилась на книгу, но воображение отказывалось возвращаться в прошлое. Любопытство не давало покоя, мысли то и дело роились в догадках, подкидывая предположения одно интереснее другого.
«Не стоит тратить на него время», — попыталась убедить себя Ровена. — «Ничего нового он не скажет. Наверняка хочет что-то вынюхать».
А вдруг передумал и готов помочь с Севиром? Даже сейчас его участие сыграет весомую роль, да и осквернённых воодушевит. Ещё бы! Сама легенда на их стороне! Но спешить с ответом пока не стоит. Пусть помучается.
Вышло ли у неё заставить мучиться Максиана, она не знала, но к вечеру почти извела саму себя. Отвлечься не получалось, как бы ни старалась. С трудом дождавшись Морока, Ровена вкратце объяснила, что от него требуется и, не теряя времени, они отправились к кабинету принцепса. Если он и ждал её, то только там.
К счастью, на пути лишь раз пришлось прибегнуть к способностям Двадцать Первого и, пройдя мимо дозорных незамеченными, они вскоре уже были на месте. У кабинета председателя она остановилась и, под недоуменный взгляд Морока, прислонилась к стене.
— Не смотри на меня так, — тихо рассмеялась она. — Я просто пытаюсь собраться с мыслями.
На самом деле она хотела остыть, успокоиться, чтобы не было заметно как взволнована. Нельзя выдавать своей заинтересованности, о чём бы ни говорили. Побольше хладнокровия и безразличия. Пусть знает, что и без него прекрасно справляется.
Максиан по своему обычаю сидел над кучей бумаг и что-то сосредоточенно читал. Завидев Ровену, отложил документы в сторону и поднялся из-за стола.
— Я знал, что ты придёшь, — его губы растянулись в приветливой улыбке.
— Неужели? — Ровена попыталась придать голосу побольше сарказма.
Всё-таки он видел её насквозь и это злило.
— Давай забудем все обиды, — Максиан откупорил бутылку вина. — Я долго размышлял над нашей беседой и понял, что был не прав. Урсус никогда бы не простил, если бы я всё пустил на самотёк. Твоя гибель — меньшее, чего я желаю, поверь. И никогда не откажусь от своих слов: для меня ты как дочь.
Ровена приняла протянутый бокал с вином и устроилась в мягком кресле. Похоже, говорит искренне, не юлит. Его поддержка нужна, как бы не убеждала себя в обратном. Максиан опытен, у него большие связи и редкий талант подмечать детали, которые другой и не заметит. С таким союзником успех гарантирован.
— Ты готов предложить мне свою помощь?
— Именно, но при одном условии: никаких спонтанных решений. Только продуманные и взвешенные действия, без самоуправства.
Интересно. Разве он не знает, что всё уже давно решено? Или хочет выиграть время для чего-то другого?
— Кажется, теперь моя очередь устанавливать правила, — заметила она.
— Не в этом случае, моя дорогая. Твой план ни на что не годен. Даже Севир с этим согласился.
Ровена взволнованно выпрямилась:
— Севир? Ты говорил с ним?
Глаза председателя насмешливо блеснули. Он отпил вина и, покрутив ножку бокала в пальцах, наконец ответил:
— Он согласен поддержать тебя, Ровена, но только в том случае, если ты докажешь, что готова.
— И каким образом это доказать?
— Ты должна всё отменить и набраться терпения.
— Взамен на…?
— Взамен на верный способ добиться желаемого. Ты получишь корону, а осквернённые — свободу. Но только, если будешь делать то, что я скажу.
Звучит заманчиво, но сомнительно. Она и так получит корону, только гораздо быстрее. Какой смысл откладывать на потом? Но выслушать всё же стоит. Как знать, может и правда что-то упустила?
— Хорошо, но обещать пока ничего не буду.
— Справедливо. Что ж, для начала ты должна понять, почему твой план провальный. Чтобы было нагляднее, расскажи всё по порядку, а я буду пояснять последствия каждого твоего шага.
— Взять в заложники Юстиниана…
— Это первый шаг?
Ровена кивнула, злясь, что перебил.
— И как же ты собралась это сделать?
— Мы захватим его ночью, прямо в постели. Его и всю семью. Я приказала осквернённым никого не убивать, нужно избегать крови по возможности.
— Мудрое решение, — согласился он. — А что будете делать, когда поднимут тревогу? Вас же перебьют, как цыплят.
— Они не посмеют! У нас будет в заложниках вся королевская семья.
— Предположим. Что дальше?
— Мы потребуем публичной аудиенции с Сенатом в присутствии газетчиков. Ты приведёшь их в замок, а я заставлю Юстиниана всё им рассказать.
По Максиану было заметно, что с трудом сдерживает ухмылку:
— И как ты его заставишь? Угрозами?
— Ты знаешь, как.
— Допустим, они тебя выслушают, хотя я на твоём бы месте не был так уверен, но допустим. Что дальше?
— Потребую справедливого суда. По закону цареубийство карается смертной казнью.
— Почему они должны поверить осквернённой, выдававшей себя за человека все эти годы? Может быть, ты заставляешь его говорить то, что тебе выгодно.
Ровена заговорчески подмигнула:
— Потому что у меня будут доказательства. И это не Севир! Я обнаружила в архивах отчёты казначея. И в них чёрным по белому указаны баснословные суммы от Легиона. Понимаешь, Максиан? Они спонсировали Юстиниана! Это же скандал! Я выяснила, что рабовладельцам строго запрещено Заветами вмешиваться в политику государства, не говоря уже о коррупции в крупных размерах.
На лице принцепса промелькнуло неподдельное удивление. Что, не ожидал от наивной дурочки? Зря недооцениваешь дочь Урсуса! Ой как зря!
