До лагеря было рукой подать, и через четверть часа они уже шли к походной палатке, чтобы наконец избавиться от нелепой одёжки горожан. Пока переодевались, Севир разложил у костра нехитрую снедь.
— Ну, что решили? — он с любопытством посмотрел на Альмода, молча жующего вяленое мясо с пшеничной лепёшкой.
— Даже не знаю, — признался молодой вождь. — Как-то не верится ей. Обманет и глазом не моргнёт.
Видимо, терпение Севира было на исходе. Он зло сплюнул и оскалился:
— Я тебя ещё уговаривать должен? Чего тебе не хватает?! Девчонка вам земли предложила, считай, задаром. Не факт, что вы вообще понадобитесь, а ты носом тут крутишь, цену себе набиваешь, что та целка.
— Придержи свой поганый язык, танаиш! — Альмод швырнул в огонь недоеденный кусок мяса и подскочил. — Радуйся, что я с тебя за Ауд ещё не спросил, арйшана кха лагхат!
Клык с угрожающим рычанием поднялся. Орм не без интереса наблюдал, как из пальцев осквернённого медленно вырастают чёрные когти. Да этот разорвёт их на части и даже глазом не моргнёт, даром что Альмод один из лучших воинов племени.
— А ты спроси, сосунок! — давно Орм не видел гнева Севира. — Спроси, чего мне стоило хоронить её вместе с собственным чадом, так и не увидевшим жизнь!
— Ты обязан был уберечь её, ублюдок! — Альмод потянулся к топору на поясе.
Севир, обычно сдержанный, с пренебрежительной лёгкостью пропускающий колкости молодого вождя, теперь почти посерел от гнева. Кулаки сжаты, в глазах ледяная ярость.
Нужно остановить их, пока беды не случилось. Орм тяжело поднялся:
— Никто не виноват в смерти твоей сестры, Альмод! Прими это и отпусти, наконец! Даже твой отец не винил Севира. Это был её выбор — выходить на охоту в одиночку!
— Ушам своим не верю! — Альмод презрительно сощурился, посмотрев на шамана. — И это говоришь ты, Орм?!
— Неважно, из чьих уст звучит правда! — сказал Орм, опустив руку молодому вождю на плечо. — Вспомни, о чём я тебе говорил всего час назад. И повзрослей, наконец, твоё поведение должно быть достойно вождя.
Клый, готовый разорвать любого, кто посмеет приблизиться к его командиру, не сводил глаз с искажённого яростью лица Альмода.
— Мы вам не враги, Севир, — напомнил Орм. — Будь хоть ты умнее.
— Не было и дня, чтобы я не сожалел о случившемся, — прорычал Севир. — Не было ни одной ночи, когда бы я не видел её во сне. Насрать мне, что ты там себе думаешь, сопляк, а я уже заплатил за её смерть сполна. Мой долг выплачен целиком и полностью, а ты плюёшь мне в лицо после того, как я спас ваши шкуры, рискуя жизнями своих людей. Такова твоя благодарность?
Похоже, наконец до Альмода дошло, ярость на лице сменилась скорбью.
— Ауд заменила мне мать, — тихо произнёс он и вернулся на своё место у костра.
— Я знаю, — поборов гнев, Севир опустился рядом. — Мы все виним себя в произошедшем, но этим её не вернуть. У меня мало времени, Альмод. Мне осталось недолго, но перед смертью я хочу видеть, как сраный Легион пылает ярким пламенем со всеми проклятыми магистрами и надзирателями. Умирая, я хочу знать, что осквернённые обретут свободу. И буду честен с вами: крови не избежать! Когда говорил, что ваши топоры не понадобятся, я кривил душой: ещё как понадобятся. Но знай: куда бы вы, уруттанцы, ни бежали, пожары с городов всё равно перекинутся на ваши юрты, можешь даже не сомневаться!
— Что от нас требуется?
— Собери всех, кого сможешь, и приведи в Исайлум. Женщины и дети будут там в безопасности, до них не доберётся ни королевский гарнизон, ни тем более Легион. Нам нужно как можно больше воинов на случай, если знатные всё-таки начнут проливать кровь осквернённых. Пойми ты, плевать мне, кто нацепит корону на голову. У меня свои цели. Я бы и без принцессы предложил союз, но Перу нечего вам дать взамен, а так у вас появится хоть небольшой шанс на спокойное будущее. Она сдержит слово, вот увидишь! Как я и обещал, Перо выступит гарантом и обязательно напомнит девчонке, кому она обязана своей короной, если вдруг забудет о договоре.
Альмод задумчиво уткнулся взглядом в потрескивающий огонь.
Орм понимал: решение не из простых, но другого выбора у них не было. Если не восстание, то тьма Калайхара уничтожит всё, что было дорого. Время бездействия осталось в прошлом, уже не получится тихо сойти с дороги и наблюдать за происходящим со стороны.
— Это и наша война, — произнёс Орм. — Рано или поздно придётся пролить кровь. Уруттанцы всегда встречают опасность лицом к лицу, а не трусливо бегут с поджатыми хвостами.
— Будь по-твоему, — сдался Альмод. — Мы принимаем предложение твоей принцессы. Я соберу людей и отправлюсь на поиски других племён. Не могу обещать, что все последуют за нами, но сделаю всё, что могу.
Севир по-дружески похлопал молодого вождя по спине:
— Я рад твоему решению, Альмод. Тряхнём хорошенько этих зажравшихся господ. Пора им и честь знать.
Глава 8
Второй раз в жизни Слай оказался в городе, и, если это место всегда так же безумно, как сегодня, пожалуй, не так уж и плохо жить в Терсентуме. Но, хотя было в этом хаотичном потоке красок и шума что-то чарующее, притягательное, от сотен мелькающих лиц кружилась голова, и казалось, он вот-вот утонет в нескончаемом бурлящем потоке.
Люди толкались, кричали, смеялись, спорили, и Слай, стоя всего в шаге от кипящей реки жизни, чувствовал себя ещё более отчуждённым.
Непривычнее всего то, как на него глазели. Лиц он не запоминал, а вот взгляды врезались в память: презрение, брезгливость, иногда даже страх, несколько раз неожиданно для себя подмечал сочувствие и даже дружелюбие, но такие можно было по пальцам пересчитать.
На пару с Шустрым стояли так уже несколько часов. Королевский кортеж ещё не прибыл, но, судя по нарастающей суете, празднование вот-вот должно начаться.
Их привезли сюда ещё на рассвете. Изучали расположение улиц и проулков, получали инструкции от начальника гвардейцев. На верхних этажах домов дежурили лучники, готовые в любую секунду превратить злоумышленника в песчаного ежа.
Проспект кишел львами, ожидающими прибытия королевской семьи, две остальные улицы охранялись скорпионами.
Было приказано следить, чтобы на площадь не протащили оружие, да и в общем поддерживать порядок. Буянов приказывали скручивать и передавать полицейским для разбирательства. Работы было не то чтобы невпроворот, но налакавшихся ещё с ночи хватало. Народ гулял, праздновал, но если кутила какой никого не трогает — пусть себе ходит-шатается, кому какое дело.
— Смотри, какая зверушка, — напротив остановилась компашка немногим старше самого Слая. — Редкая особь, из скорпионов!
— Как ты это определил? — миловидная девица с каштановыми кудрями и синими как небо глазами недоверчиво сощурилась, разглядывая Слая.
