Харо едва сдержался, чтобы не врезать кулаком в осточертевшую стену. Она видела его насквозь, и это бесило его ещё больше. Чёрт, да даже Слай и тот просёк. Неужели со стороны так заметно, что девчонка ему небезразлична?
Хотя какая разница, завтра всё будет по-другому.
Принцесса в надёжных руках, Восемьдесят Третья за неё кому угодно глотку перегрызёт. Одна точно не останется.
Да и на кой он ей сдался — непонятно. В политике всё равно ничего не смыслит. Прибить кого — это пожалуйста, а все эти интрижки свободных и даром не сдались.
Правда, мог бы не так грубо… Но уж какой есть, по-другому не умеет.
Конечно, жест с подарком впечатлил, видно, что старалась, но этим его не купить. Пусть кому-нибудь другому мозги пудрит.
Хорошо, что нашёл в себе силы отказать, последнее время уже думал — всё, попал — но Слай отрезвил как нельзя вовремя. Забудется со временем, да и некогда будет сопли пускать: самое интересное ещё впереди.
Не терпится свидеться с Керсом. Удачливый же засранец! А ведь уже и не надеялся, что увидит его До. Теперь появился второй шанс для Четвёрки, а это важнее всех принцесс мира.
И всё же мучил вопрос: что девчонка имела в виду? Что такого известно Восемьдесят Третьей? Не мешало бы спросить, так, ради интереса. Если и впрямь то…
В конце коридора раздались шаги. Харо спокойно наблюдал за кучкой львов, идущих прямо к нему.
Что они здесь забыли? Да их тут вообще не встретишь — разок промелькнут для порядка, и то поодиночке.
— Эй, ты, — окликнул один из гвардейцев, — Сдай оружие и двигай за мной. У вас там внеплановая проверка.
— Ты слепой? Я на посту, — Харо подозрительно сощурился.
Что это ещё за проверка среди ночи? Неужели кто-то запрещёнку заныкал?
— Это приказ! — гвардеец опустил руку на кобуру.
— Да ну? И чей же?
— Твоего господина, недоумок! — процедил сквозь зубы другой.
— Что здесь происходит? — дверь спальни открылась. Ровена, скрестив руки на груди и грозно нахмурив брови, уставилась на гвардейцев.
— Ничего такого, госпожа, рядовая проверка.
Недоверчиво сощурившись, она бросила на Харо встревоженный взгляд. Он отвернулся, даже сейчас тяжело было смотреть ей в глаза.
Было бы глупо нарываться лишний раз на неприятности, рисковать безопасностью девчонки. Молча сдав меч, Харо последовал за гвардейцами, двое других остались сторожить покои принцессы. То и дело хотелось оглянуться, посмотреть на неё в последний раз, но не решился: и так было непросто оставить её.
По пути перебирал варианты, что ж такого могло случиться. Вроде, Восемьдесят Третья никогда не упоминала о подобном, значит, что-то из ряда вон. Если это Слай намудрил — считай, вляпались по самые уши.
Гвардейцы шли молча — видно, что напряжены: движения резкие, нервные, то и дело оборачиваются.
По дороге присоединились ещё четверо — вели Морока с Шустрым. Как бы между прочим Харо бросил вопросительный взгляд на Шустрого, тот ткнул в шею два пальца и кивнул в сторону части.
Да и так ясно, что хрень какая-то. Просветитель, мать его.
Харо жестом показал, что не понимает, но тот лишь покачал головой — мол, самому невдомёк.
Чем ближе подходили к казарме, тем больше возникало вопросов. Гвардейцев собралось с три десятка, не меньше, все вооружены до зубов. У ворот остановили, отметили номера в журнале, приказали сидеть в казарме и не высовываться до приказа.
Морок с Шустрым переглянулись, но спорить не стали. По рожам львов было понятно, что лучше не шутить, а то и выгрести можно.
— Да что здесь происходит? — Шустрый в очередной раз оглянулся на гвардейцев. — Нахрена их здесь столько?
— Явно не для дружеской беседы, — хмыкнул Морок. — Впервые такое вижу, если честно.
Предчувствие беды уже не просто ныло где-то там, на задворках сознания, а выло сиреной. Что-то явно намечалось из ряда вон, и почему-то первое, что приходило в голову — принцесса. Иначе нафига тогда львы остались сторожить её покои?
В казарме никто не спал. Столпившись вокруг Восемьдесят Третьей, тихо обсуждали происходящее. Впервые за всё время службы в замке Харо видел всех в сборе.
При их появлении замолкли. Восемьдесят Третья махнула рукой, зовя присоединиться к остальным.
Харо с подозрением глянул на Слая, тот изобразил полное недоумение, пожал плечами, будто говоря: «А что сразу я?»
— Приказ отдан сверху, — пояснила коротко Восемьдесят Третья, — никто ничего не объяснял, просто согнали всех в часть, приказали не высовывать носа.
Харо хмыкнул: ещё одна ходячая очевидность.
— И это всё? — удивился Шустрый. — Ты же старшая, должна что-то знать.
— А ты думал, передо мной отчитываться станут?
— Так что, выходит, обыска ещё не было? — Морок недоуменно почесал затылок. — Я думал, может, нашли что.
— Мне кажется, дело не в этом… — Восемьдесят Третья хотела что-то добавить, но снаружи послышался тяжёлый топот.
Казарму окружали гвардейцы.
Двери распахнулись, в полумраке появились двое.
— Осквернённые! — проголосил один из стражников. — Вы временно отстранены от службы. Часть покидать строго запрещено. Чуть что — стреляем без предупреждения. Если кто-то из вас выкинет фокус или попытается сбежать — отвечают головой все остальные.
— Эй, Майк, — Восемьдесят Третья направилась к гвардейцам, — может, пояснишь, в чём дело?
— Стой где стоишь, — тот вытянул руку, направив револьвер прямо ей в лицо, — Приказ не обсуждается, вы предупреждены. Малейшее подозрительное движение, и мы открываем огонь.
— Горелым пахнет, — проговорил Шестьдесят Седьмой, провожая тяжёлым взглядом гвардейцев.
— Издеваешься? — сплюнул Девятнадцатый. — Да мы в полной заднице! Всё из-за вас, дебилов. Свободы им захотелось.
— Думаешь, что из-за этого? — Морок многозначительно посмотрел на Восемьдесят Третью.
Та озадаченно пожала плечами:
— Без понятия. Эти тоже ни хрена не знают, так бы хоть почувствовала. С другой стороны, откуда пронюхали?
— Может, кто-то услужливо подсказал? — Двести Тридцать Четвёртый покосился на Девятнадцатого.
— Нахер пошёл! — огрызнулся тот. — Никого я не сливал.
— Чем докажешь? — Шестьдесят Седьмой схватил Девятнадцатого за грудки, готовый разорвать на куски.
— Оставь его! — вмешалась Твин, двинув в плечо Шестьдесят Седьмого. — Нашёл крайнего!
Шестьдесят Седьмой повернулся к ней, угрожающе оскалился. Глаза сверкнули красным, по рукам прошлось едва заметное мерцание. Слай тут же подскочил, заслонил собой Твин:
