Удостоверившись, что газетчики поблизости, Корнут прочистил горло и громко заговорил:
— Господин Максиан Агила-Кастоде, вы подозреваетесь в тесной связи с преступной группировкой, известной как Стальное Перо. У нас есть свидетели, готовые официально подтвердить, что видели вас в компании некоего Севира — бывшего раба и беглого преступника, обвинённого в убийстве короля Урсуса. Также у нас есть письмо с вашей печатью, — Корнут развернул слегка примятый лист и поднял его над головой, — где упоминается вами Перо и планы покушения на нашего правителя Юстиниана Великодушного. Посему я, как уполномоченное лицо, настойчиво требую дозволения на обыск вашего дома, дабы основательно подтвердить вашу вину или опровергнуть, в случае, если письмо окажется фальшивым.
В толпе удивлённо зашептались. Газетчики с сосредоточенными лицами судорожно записывали всё сказанное в блокноты, боясь упустить хотя бы одно слово.
— Оно и так фальшивка, — фыркнул Максиан, — и вы об этом прекрасно знаете, Корнут.
— Тем не менее я настаиваю.
Глаза Максиана насмешливо сощурились, по губам скользнула презрительная ухмылка:
— А ордер у вас есть, дорогой друг?
— К сожалению, нет, — признался Корнут, — но если вы чисты перед законом — вам нечего скрывать, не так ли? Боюсь, ваш отказ будет истолкован как прямое доказательство вины.
— Истолкован кем? — вспыхнул Максиан. — Вами? Юстинианом?
— Народом, уважаемый принцепс, — выкрикнул кто-то из толпы. — С нами, очевидно, вы не считаетесь.
— Возмутительно! — поддержали возмущение другие.
По лицу Максиана мрачной тучей скользнула тень, он обвёл взглядом собравшихся, видимо размышляя, как быть, а потом, отступив в сторону, жестом пригласил войти:
— Ну раз уж этого требует народ…
Дом принцепса не отличался роскошью, но назвать его маленьким язык не поворачивался. Если всей гурьбой осматривать каждый угол, обыск продлится до самого обеда.
Брайан вызвал троих полицейских и одного из свидетелей и поручил им осмотреть первый этаж, а сам с остальными поднялся на второй. Корнут же остался стоять в прихожей, не спуская глаз с Максиана, который хоть и был бледен как стена, но держался вполне уверенно.
— Что здесь происходит? — с лестницы торопливо спускалась хозяйка дома, за ней, испуганно глазея на незваных гостей, следовали молоденькие девушки.
— Всё хорошо, Агата, — заверил Максиан. — Обыкновенная формальность, не более.
— О, господин Корнут, — она нервно поправила волосы и протянула руку. — Может, вы мне всё объясните? Что здесь делает полиция?
Вежливо коснувшись губами тонких пальцев, он изобразил подобие улыбки:
— Приношу свои извинения за неудобства…
— Агата, отведи девочек в гостиную, — холодно произнёс принцепс.
Она бросила встревоженный взгляд на мужа и, поджав губы, молча удалилась. Девушки безропотно последовали за ней, испуганно поглядывая на отца.
Корнут не без удивления отметил, что дочки у Максиана весьма привлекательны, наверняка от поклонников отбоя нет. Странно, но ему даже стало их жаль, после такого ни одна приличная семья даже не пустит их на порог. Каким же нужно быть кретином, чтобы так бездумно разрушить жизнь собственным детям!
— И что вы конкретно ищете, Корнут? — Максиан смерил его неприязненным взглядом.
— Доказательства, — процедил сквозь зубы Корнут. — Считаете себя умнее всех, не так ли?
— А разве нет? — ухмыльнулся принцепс, сверкнув глазами. — Какой идиот будет прятать улики в собственном доме? Такой абсурд мог прийти только в вашу недалёкую и уж тем более не светлую голову.
— Как знать, как знать…
«Как же ты удивишься, подонок, когда Брайан случайно обнаружит стрелу!»
Будто в ответ на мысли Корнута, сверху донеслись возгласы, затопали тяжёлыми сапогами.
Максиан нахмурил брови, глядя, как шеф полиции в компании со свидетелем торопливо спускается в прихожую.
Корнут не без удовольствия наблюдал, как на лице принцепса изумление сменилось мрачной отрешённостью с плохо скрываемым страхом. Этот миг стоил всех бессонных ночей, проведённых в утомительном ожидании и тяжёлых раздумьях. Вот он, момент истины, и как же восхитительно сладок вкус справедливого возмездия!
— Что у вас, Брайан? — с наигранным удивлением поинтересовался Корнут, игнорируя серебряную стрелу в руках полицейского.
— Этот предмет был найден в кабинете.
— Да вы шутите, — вдруг расхохотался Максиан. — Это же очевидный подлог! Вы ведь это понимаете, Леон?
Свидетель отвёл глаза, избегая взгляда говорившего.
— Серебряная стрела, — медленно произнёс Корнут, смакуя каждое слово, — Символ сопротивления, верно, господин принцепс? Ах, что это я! Бывший господин принцепс.
— Прошу, вытяните руки перед собой, — Брайан звякнул наручниками. — Вы арестованы по обвинению в соучастии в преступлениях уголовного и политического характера, а также в участии в сговоре против власти и попытке государственного переворота.
Из гостиной донёсся крик, в прихожую выбежала одна из дочерей. Бледная, с застывшими от ужаса глазами, она бросилась на Брайана, вцепившись в его руку:
— Не трогайте его! Он ни в чём не виноват!
Девчонку оттащил полицейский, и та, не выдержав, разрыдалась от отчаяния.
— Всё будет хорошо, Энн, не волнуйся, — Максиан вытянул руки. — Пригляди за сестрой, я скоро вернусь.
На запястьях тут же щёлкнули стальные браслеты.
Корнут поправил воротник плаща: «Как же, вернёшься. Да по тебе плаха плачет, жалкий лицемер.»
— Судя по всему, вы как раз и оказались тем идиотом, Максиан, — он комично развёл руки. — Какой парадокс.
Первый шаг сделан, осталось выйти на Севира с его сбродом, и Максиан как раз тот, кто поможет в этом.
Корнут потёр руки в предвкушении ценных сведений, которые Брайан выбьет из мерзавца. Давно мечтал влезть в его голову, должно быть, там хранится масса любопытных вещей.
Не терпелось приступить к допросу, но ещё предстояло несколько неотложных дел, которые, возможно, не так примечательны, но не менее важны.
Карета мчалась по всё ещё пустым улицам, серевшим в предрассветных сумерках. До следующего этапа оставалось не меньше шести часов, и, поразмыслив, Корнут решил провести их с пользой.
До замка было рукой подать, и вскоре он уже вышагивал по полутёмному коридору, отдавая распоряжения начальнику королевской гвардии.
Не прошло и десяти минут, как он вошёл в кабинет, а в дверь уже постучали, и на пороге появились двое львов, сопровождающих осквернённую.
Корнут взял протянутый журнал, развалился поудобнее в кресле и принялся быстро перелистывать исписанные разным почерком страницы. Наконец отыскав нужную, он провёл пальцем по номерам и поднял голову на осквернённую, молчаливо стоявшую напротив:
