— Простите за мои сомнения, Ваше Величество, — Корнут осторожно подбирал слова, — но не кажется ли вам, что вы немного торопите события? Если получится заставить Максиана признаться без участия Ровены, брак с Флоренсом, на мой взгляд, намного выгоднее. Это очень достойная и влиятельная семья в Прибрежье. Стоит ли пренебрегать королевской кровью и раздаривать её недостойным?
— Решение уже принято, Корнут, — раздражённо отозвался Юстиниан, направляясь к выходу. — Хотя вы правы в некотором смысле. Слишком жирный кусок ему достанется. Но я знаю, как это поправить…
На последних словах губы Юстиниана растянулись в плотоядной улыбке. Догадаться, о чём тот подумал, не составляло великого труда. Король не просто давал волю своей жестокости — он открывал свой истинный лик, уже не боясь порицания: теперь его имя славили чуть ли не в каждой подворотне, газетчики пели хвалебные дифирамбы, а власть, что ещё неделю назад шаталась при каждом дуновении ветра, стремительно превращалась в незыблемую, почти безусловную.
И Корнута это в какой-то степени настораживало. Пока Юстиниан поддавался контролю, но что будет, если тот вдруг возомнит себя всемогущим?
***
Ровена бездумно смотрела на волны, стремящиеся к берегу к своей неизбежной участи — разбиться о скалы, орошая гальку белой пеной, как гладиаторы — кровью пески арены.
Восемьдесят Третья мертва. Так сухо звучит, так коротко, будто и не живой была, будто такая же волна, разбившаяся о подножие замка. Кто будет следующим? Кто из осквернённых сложит голову в угоду своему хозяину? А может, это будет Максиан? Или она сама?
Пугала не смерть — неизвестность. Искренне хотелось верить в слова шамана, но с каждым днём они блёкли, расплывались, казались теперь глухим отзвуком надежд, которые она лелеяла и взращивала последние месяцы. Путь, проделанный ею, был длинный и тяжёлый, но, видимо, боги отвернулись от неё.
Боги… Такие же кровавые, мёртвые душами, как и те, кто им поклоняется. И она, Ровена, мертва душой вместе с ними. Иначе как могла надеяться, что они ей помогут, что они ей благоволят?! Эти боги принадлежат людям, а она — осквернённая. И верить ей стоило бы только в Госпожу, как верила в неё Восемьдесят Третья.
Интересно, пришла ли Смерть за ней самолично? Хотелось бы верить, что так оно и было.
За эти дни Ровена не проронила ни одной слезы — их просто уже не было. Её иссушили, как Мёртвые Пустоши. У неё забрали надежду, веру и, самое важное, преданную подругу, соратницу. Да, именно преданную! Ведь она не выдала её, не выдала своих и отдала за чужие жизни самое ценное, что имела — свою. Только стоило ли оно того?
Нет! Не стоило!
Горький комок обиды вновь сдавил горло, мешая дышать. Как она посмела бросить её одну?! О чём только думала?!
Непонимание сменялось обидой. Обида уступала бессильной злости, которая медленно превращалось в отчаяние. И так по кругу, час за часом, день за днём.
Бороться больше не за что. Восемьдесят Третья была именно тем звеном, что связывало с остальными скорпионами. А теперь, когда старшей больше нет, то и о клятве можно забыть — никто не упрекнёт. Сорок Восьмой этому отличный пример.
В дверь торопливо постучали, предупреждая, что войдут. Ровена бросила безразличный взгляд на Лию и снова отвернулась.
— Госпожа, ваш ужин, — невольница опустила поднос с ароматным мясом, но этот запах только раздражал Ровену, вызывая отвращение.
— Убери это! Я не голодна.
— Да, госпожа! Сейчас всё сделаю! — громко произнесла Лия и закрыла дверь: только так они могли беседовать, не боясь быть услышанными. — Вам нужно поесть и выспаться. Вы убиваете себя!
Невольница осуждающе покачала головой.
— Я в порядке! — отрезала Ровена. — Если нет новостей, можешь идти. Советы мне не нужны.
— Простите, госпожа, — Лия поклонилась. — Мне больно видеть вас такой.
— Какой? — Ровена смерила говорившую насмешливым взглядом. — Хотела сказать — несчастной? Или больной? Или слабой?
Невольница пристыжённо потупилась:
— Нет, госпожа, но вам нужны силы. Скоро Перо свяжется с нами, они помогут…
— Наивная! — рассмеялась Ровена. — С чего бы им помогать нам? Максиана скоро казнят, меня, возможно, тоже. А если нет, то просто избавятся. В лучшем случае выдадут замуж, а в худшем… Впрочем, это всё уже давно неважно.
— Перо вытащит вас отсюда! Дайте им время!
— Я уже никуда не тороплюсь.
Спорить с девчонкой не было сил. Пусть верит в своё чудесное спасение, может, ей так легче жить. Но Ровена уже устала от самообмана.
— Мы нашли предателя, — Лия подвинула поднос с едой поближе, видимо, надеясь вызвать аппетит.
— И кто же это?
— Семидесятый, госпожа. Клянётся, что советник заставил.
Удивления не было, скорее, даже какое-то нездоровое удовлетворение: давно чувствовала в нём эту гниль. В кои-то веки оказалась права! И как же взрослые, умудрённые жизнью мужи не увидели в нём этого? Даже забавно!
— А как же остальные? Что они думают делать дальше?
— Мне кажется, они ещё верят в вас, — в голосе Лии отчётливо проскользнула нотка сомнения, — просто им нужен лидер.
— Лидер? А меня им недостаточно?
— Я хотела сказать не это, госпожа, — спешно исправилась невольница. — Им нужен кто-то из своих… Другим они не доверяют, даже вам, к сожалению. С ними не так просто, поймите. Нас, сервусов, растят иначе. Мы прислуга, нас не ломают настолько…
— Это всё иллюзии, Лия, — раздражённо прервала Ровена. — Ты просто хочешь верить, что они способны бороться, но это не так! Ты права, с ними непросто. Легион действительно сломал их. Восемьдесят Третья говорила об этом, а я всё не понимала, не верила. Таких, как она, больше нет… С кого им брать пример?
— Хотя бы с Севира.
— Только его почему-то нет рядом. Ты не глупа, я вижу, но ты слишком доверчива и наивна. Я была такой же… Пойми, кроме нас самих никто нам не поможет! Вот ты сможешь сбежать отсюда?
Лия пожала плечами:
— Давно бы могла, только идти было некуда.
— А как же ваш пресловутый Исайлум?
— О нём я тогда и не слышала. Знаете, мне помогло Перо: дало надежду и силы. И поверьте, Севир не подведёт вас.
Поверить…
— Что стало с Семидесятым? — Ровена устала говорить о пустом.
— Его чуть не убили, госпожа. Видели бы вы, как разозлились остальные!
— Но не убили же, — горько усмехнулась Ровена.
— Только благодаря его подружке, — презрительно фыркнула Лия. — Если бы не она, никто бы за него не заступился. А потом вмешались львы. К сожалению… Видите, вы не одиноки, вам остались верны некоторые из них. Не отчаивайтесь, госпожа! Это ещё не конец.
