Спайк озадаченно почесал затылок:
— Это что, выходит, он нас людьми назвал?
— Да нет, просто в лужу пёрнул, — поморщился Керс. — Даже если он сам верит в то, что написал, кто ж его услышит?
— Кому надо, тот и услышит, — хохотнул Клык и, обведя рукой вокруг шеи, дёрнул кулак вверх, изображая повешение.
— «Мы ещё можем добиться прощения тех, кого угнетали больше века. И этим остановим неизбежное восстание, способное утопить Прибрежье в крови…» — Керс закатил глаза и отшвырнул газету. — Теперь всё понятно!
— Боятся… — задумчиво протянул Косой. — Правильно, пусть боятся. Придёт день, и они за всё ответят.
— А спрашивать ты с них будешь? — Севир насмешливо приподнял бровь. — Или ты, Керс? А может, ты, Клык?
— А почему бы и нет! — огрызнулся тот.
— Тогда вы втройне кретины, — командир сердито выдохнул. — С кого вы спрашивать собираетесь? С трудяг, что горбатятся всю жизнь за кусок хлеба? С женщин, у которых отбирают младенцев сразу после их рождения? Или с того же Шарпворда, который вполне оправданно опасается восстания? Нет! Есть конкретный враг, которого мы призовём к ответу, и сделаем это так, чтобы не пролилось ни единой капли невинной крови. Только тогда свободные перестанут видеть в нас монстров и признают равными.
Керс даже жевать прекратил, не веря своим ушам. Может, Севир в чём-то и прав, ведь среди свободных тоже есть поддерживающие Перо, но и у тех есть на это одна весомая причина — их осквернённые дети. Только, если разобраться, это сильно попахивало лицемерием, но никак не борьбой за справедливость. Не затронь их эта беда, так бы и жили, закрывая глаза на Легион и шарахаясь от «выродков».
— Мы для них всегда будем монстрами, — возразил Керс, — А невинных здесь найти сложнее, чем богомола в Мёртвых пустошах. Хотя бы потому, что свободные позволяют существовать Легиону.
Севир смерил его осуждающим взглядом:
— Если судить так, тогда мы ничем от них, свободных, не отличаемся. Подумай об этом на досуге, малец. А сейчас куда важнее кое-что другое. Эта ведь статья не просто так всплыла, есть на то причина: принцепс сознался. Так что, бойцы, придётся нам этой ночью хорошенько поднапрячься. И предупреждаю заранее, дело рисковое. Если честно, я надеялся до последнего, что обойдётся.
— А как же принцесса? — нахмурился Клык. — Я думал, она у нас на первом месте.
— Так и есть. Мы разделимся. Вы двое, — Севир указал на двоих из новоприбывших, — сопроводите её к Западным воротам. Там вас уже встретят уруттанцы. Остальные со мной. Керс, сколько скорпионов пойдёт за принцессой?
— Шестнадцать или около того.
— Отлично. Вот и проверим, насколько крепки стены Материнской Скорби.
***
Ровена уже час не отрывалась от окна, любуясь безмятежной гладью бескрайних вод. Штиль Рубинового Моря успокаивал её внутренний шторм, приятным бризом разгонял мрачные мысли, мерным прибоем нашёптывал, что всё обойдётся, что всё будет хорошо.
Но стоило только подумать о предстоящем, как руки снова предательски задрожали, а внизу живота разлился леденящий страх. Не подведут ли осквернённые? Смогут ли прорваться через охрану замка? И как быть, если вдруг Севир станет препятствовать задуманному?
Вряд ли он так легко отпустит её в Опертам одну. По плану, она должна была ехать туда с Максианом, но теперь его ждёт казнь, и, если даже каким-то чудом он вырвется из лап Юстиниана, Легион даже не станет слушать бывшего принцепса с подмоченной репутацией. Только ей одной удастся убедить магистров Легиона не отказываться от союза, и для этого придётся сыграть роль невинной жертвы, подло использованной врагами в корыстных целях.
Ровена тяжело выдохнула: не просто же это будет, но на кону стоит слишком многое.
И всё же отказываться от поддержки Пера весьма опрометчиво. Их помощь с агитацией осквернённых будет бесценна. К тому же будет куда спокойнее знать, что за спиной какая-никакая сила, способная дать защиту и убежище в случае непредвиденного. Значит, придётся найти способ уговорить Севира.
А если не удастся — что ж, в таком случае останется рискнуть и отправиться в Опертам с теми немногими, кто верен ей, а не Перу. И здесь преданность Харо окажется как нельзя кстати.
Интуиция всё же не подвела: Сорок Восьмой — именно тот, кто нужен. И он пойдёт за ней хоть на край света, если понадобится. В этом можно не сомневаться ни на секунду.
Ровена вспомнила поцелуй — первый в её жизни — и по телу разлилась волнительная истома. Харо был так осторожен с ней, так нежен… А ведь и не скажешь, что он вообще способен на нечто подобное. И если потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к его внешности, то с его замкнутостью и отстранённостью пришлось куда сложнее.
Теперь же он целиком и полностью принадлежал ей — разве не этого она желала? Правда, тревожило, что он вдруг стал ей небезразличен…
Ровена усмехнулась. Забавно! Маркуса она знала достаточно давно и даже была уверена, что тот ей нравится. Неудивительно, воспитан, обаятелен, хорош собой — о таком ведь мечтает каждая! Но Харо…
Он лишь одним своим появлением в её жизни будто надсмеялся над устоявшимися правилами — прекрасная принцесса создана только для прекрасного принца. Будучи полной тому противоположностью, он умудрился не просто обратить на себя её внимание, но каким-то непостижимым образом заставил думать о себе. И чем дольше Ровена пыталась добиться его расположения, тем сильнее её влекло к нему — к невольнику с внешностью какого-нибудь демона Тейлура и мрачным, не менее отталкивающим нравом.
Он должен был стать для неё преданным слугой, защитником, но не более того. С другой стороны, быть может, это и не так уж плохо… Во всяком случае, сейчас её меньше всего заботила мораль и привычные устои.
Уже завтра она приблизится к своей цели ещё на один шаг! Если, конечно, переживёт побег.
Ровена подобрала со стола портрет отца и нежно провела по стеклу пальцами:
«Видишь, папа, я продолжаю твоё дело! — прошептала она. — Так помоги мне! Пусть эта ночь не станет для меня последней!»
***
С самого утра Твин только и думала о предстоящем побеге. Вырваться из замка — дело одно. Куда больше волновало, что будет дальше. Вдруг у Керса не получится убедить Севира в невиновности Слая? Если их просто не примут в Перо, ерунда — что-нибудь, да придумается. Но нужно готовиться к худшему…
«Всё верно, подруга. Держи ухо востро! — Альтера злорадно хихикнула. — А то прирежут твоего дружка, как вшивого пса. Предатели нигде долго не живут.»
«Слай никого не предавал! На его месте я бы поступила точно так же. Тем более откуда ему было знать, чей это дом?»
«Это мы с тобой знаем, пойди теперь им докажи… Стоп! Поверить не могу! Это что, жалость?!» — голос Альтеры наполнился презрением.
