Твин попыталась избавиться от навязчивого образа принцепса. Сама не понимала, с чего ей вдруг стало жаль горе-папашу.
«Ты отвратительна! — Альтера была в бешенстве. — Напомнить, что стало с мамой?»
Твин будто вживую увидела бледное лицо матери с кровавой полосой на горле. Жалость тут же испарилась, как капля воды на раскалённом солнцем камне.
«Ты права! — Твин стало стыдно за свою слабость. — Пусть отвечает по заслугам!»
Так называемый отец всего дважды появлялся в её жизни, и оба раза ничего, кроме беды, не принесли. Из-за него она уже потеряла маму, а теперь рискует лишиться самого дорогого, что сейчас есть.
«Нет уж, ублюдок! — Твин в ярости сжала кулаки. — Слая тебе у меня не забрать!»
Если понадобится, убьёт и Севира! Убьёт каждого, кто посмеет навредить ей или Слаю!
Альтера одобрительно хмыкнула. Порой её жестокость была вполне оправданной. В этот раз уж точно.
— Ты в порядке? — Слай вопросительно приподнял бровь.
— Просто задумалась.
Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, Твин переключила внимание на беззаботную болтовню соратников.
— А Сто Четырнадцатого помнишь? — Нудный брезгливо скривился. — Тот ещё говнюк, если разобраться.
— Да-а… Был такой, — Шестьдесят Седьмой запрокинул руки за голову. — Может, конечно, и говнюк, спорить не стану, но ловкач, каких поискать ещё надо! В один прыжок от стены на крышу казармы как нефиг делать забирался.
— Тоже мне способность! — насмешливо фыркнул Шустрый. — Если потренироваться, то каждый сможет. Какая там высота? Метров пять от силы?
— Ну, где-то так, — подтвердил Шестьдесят Седьмой, — только вот насчёт каждого — сильно сомневаюсь.
— Почему же, вполне реально, — вмешался Триста Шестой. — Да здесь и тренироваться особо не нужно.
— Ага, с твоей-то тушей! — скептично ухмыльнулся Слай.
Твин улыбнулась, представив Триста Шестого, проламывающего в прыжке крышу казармы. Шутка ли — пара сотен кило против несчастных досок и глиняной черепицы!
Триста Шестой вызывающе оскалился:
— Проверим?
— А что! Это мысль! Сколько здесь? — Шустрый прикинул высоту потолка, — Метра четыре до балки вполне наберётся.
— Не, допрыгнуть до неё и коротышка сможет, — Слай кивнул в сторону Морока. — Нужно что-то посущественнее.
— В штанах у тебя коротышка! — обиженно проворчал Двадцать Первый.
Твин не сдержала смешок, но, встретившись с укоризненным взглядом Слая, приняла серьёзное выражение лица и прокашлялась.
Задумчиво потерев подбородок, Шестьдесят Седьмой расплылся в предвкушающей улыбке:
— Эй, Харо, швырни-ка кинжал вон в ту деревяшку, — он указал на массивную балку под потолком. — Сможешь?
Бросив быстрый взгляд на указанную точку, тот презрительно хмыкнул и, не слезая с койки, небрежно швырнул кинжал. С громким хрустом лезвие вошло в дерево по самую рукоять. Шестьдесят Седьмой придирчиво оценил результат и удовлетворённо потёр руки:
— Ну что, кто первый? Триста Шестой?
— Не, я пока за неудачниками понаблюдаю.
Твин устроилась поудобнее. Худо-бедно, но хоть какое-то развлечение, а то все скисли, будто на казнь собрались. Впрочем, может, так оно и есть…
— Трепло, — Шустрый сплюнул и, приблизившись, взглядом рассчитал траекторию прыжка. — Учитесь, как нужно, сосунки.
Громко выдохнув, он разбежался, оттолкнулся от стены и, мазнув пальцами по рукояти, тяжело бухнулся на пол.
По казарме пронеслись смешки и улюлюканье.
— Так ведь почти достал! — принялся оправдываться Шустрый, но, поняв, что его даже не слышат, махнул рукой и вернулся на место.
Ни у Сто Восемьдесят Второго, ни у Девяносто Четвёртого, ни у двух других даже допрыгнуть не получилось.
Следующим вызвался Шестьдесят Седьмой. Размяв ноги, он разбежался, подпрыгнул и, промазав всего на сантиметр, разочарованно выругался.
Незаметно для себя Твин тоже втянулась в игру. Даже в какой-то момент и самой захотелось попробовать — больно уж у Харо довольная рожа. Наверняка уверен, что кинжал никто не достанет.
— Да его хрен вытянешь! — возмущённо пробубнил Шустрый, будто прочитав её мысли.
— Ага, конечно! — хмыкнула Твин и подмигнула Слаю. — Покажем этим желторотикам, как нужно прыгать?
— Давно пора, — кивнул тот.
Твин отошла к противоположной стене, слегка присела, упёрлась ладонью в колено. С вызовом взглянув на Харо, она рванула вперёд и, чуть ли не пробежав по стене, оттолкнулась и вцепилась в рукоять. Попытка вытащить кинжал закончилась тем, что пальцы соскользнули, и она едва успела приземлиться на ноги.
Харо едва заметно ухмыльнулся. Твин, раздосадованная неудачей, отошла в сторону, уступая очередь Слаю.
— Неплохо! — присвистнул Девятнадцатый.
— А силёнок-то не хватило, — злорадно протянул Шестьдесят Седьмой.
— Зато на тебя хватило! — огрызнулась Твин и повернулась к готовящемуся к прыжку Слаю, — Я его немного расшатала, просто дёрни посильнее.
Слай кивнул и уже было собрался атаковать злополучный кинжал, намертво слившийся с балкой, как появился Триста Шестой, бесцеремонно оттолкнув его в сторону:
— А ну рассосались! Сейчас папка покажет, как надо!
— Смотри не обделайся! Папка, мать твою… — незлобно проворчал Слай.
Пропустив колкость мимо ушей, Триста Шестой размял шею и, повторив за Твин чуть ли не каждое движение, повис на балке.
С показной лёгкостью вырвав кинжал, под одобрительные возгласы он вытянул руку с трофеем и издал победный клич. Видно, для многострадальной балки это было уже слишком. Раздался сухой треск, и Триста Шестой вместе с перекладиной рухнул на пол, только и успев прикрыть голову.
Оглушительный гогот и выкрики заполнили казарму. Никто даже и не заметил, как двери распахнулись и в проёме нарисовался гвардеец.
— Какого чёрта здесь происходит? — рявкнул он и обвёл притихших скорпионов суровым взглядом. — Совсем охренели?!
Чёрт! Кинжал!
Твин метнулась к валяющемуся на виду оружию и носком сапога зашвырнула его под кровать. Стражник подозрительно сощурился и шагнул внутрь, намереваясь проверить, что там она спрятала.
Внезапно гвардеец как-то не по-гвардейски взвизгнул и попятился. Не сводя глаз с чего-то перед собой, он потянулся к кобуре, но так и не достал револьвер, оставшись перепуганно моргать глазами.
— Кажется, дерьмом несёт, — Морок наигранно сморщился и помахал перед носом рукой, прогоняя воображаемый запах. — Паучка какого-то испугался.
— Проклятые выродки! — сплюнул стражник, смекнув, что его разыграли. — Чтоб вам всем подохнуть на арене!
