— Поганая мразь! — процедил гвардеец, пытаясь дотянуться до своего оружия.
Чертовски знакомый голос!
Слай приблизился к раненому, заглянул в лицо.
О! Да это подарок судьбы, не иначе!
Двинув сапогом в грудь льву, Слай с неприкрытым торжеством навис над распластавшимся на земле старым знакомым, что хотел содрать с него живьём кожу.
— Какая встреча! — он восхищённо присвистнул и стянул маску. — Узнаёшь?
— Будь ты проклят, выродок! — с ненавистью выдавил гвардеец, морщась от боли.
— Я давно проклят, с самого рождения, — Слай провёл остриём меча по доспеху, со скрежетом прочерчивая ровную борозду, и замахнулся.
Глаза гвардейца округлились, а рот скривился от ужаса.
— Стой! — только и успел выкрикнуть он.
С особым наслаждением Слай вогнал меч прямо в ненавистную рожу и, насколько хватило сил, провернул клинок. Кровь с бульканьем вырвалась фонтаном, когда извлёк меч. Плюнув в изуродованное лицо ублюдка, он пнул дрыгающееся в агонии тело.
Ещё бы Хорька сюда с Шедом, уложить ровным рядком.
— Хрена себе! За что ты его так? — Шестьдесят Седьмой оттолкнул ногой поверженного противника и пригнулся, ловко уворачиваясь от пули.
— За дело, — обогнув собрата, Слай рубанул в шею горе-стрелка, что замешкался, доставая из ножен меч.
Обезглавить не получилось, и пришлось немного повозиться, чтобы высвободить застрявший в позвонке клинок.
Отыскав глазами Твин, Слай с восхищением наблюдал, как она с размаху вогнала в шлем противника охваченный зелёным пламенем кинжал.
«Как же ты прекрасна, моя девочка! Моя Твин…»
Рядом оглушительно затрещало, с лязгом грохнулось на землю бьющееся в конвульсиях тело.
— По сторонам смотри! — гаркнул Двести Тридцать Четвёртый. — В последний раз твою задницу спасаю!
Слай благодарно кивнул, краем глаза уловил движение. Прогремели выстрелы. Одна пуля всё-таки попала в цель: из плеча соратника брызнула кровь. Чертыхаясь, тот развернулся к стрелявшему и вытянул перед собой здоровую руку, из которой тут же вырвались ослепительно-белые нити и с треском прошили гвардейскую броню насквозь.
— Я в порядке! — оскалился Двести Тридцать Четвёртый, пресекая попытку помочь.
Пожав плечами, Слай огляделся. Триста Шестой одним ударом снёс голову вместе со шлемом последнему льву.
В дальнем углу сбились в кучку сервусы, держась подальше от сражения.
В небе промелькнула тень. Наверное, сова. Выискивает, чем бы полакомиться.
Звёзды, казалось, сияли ярче обычного, загадочно подмигивая, будто что-то знали.
Редкие стоны. Приглушённые разговоры. Почти тишина…
Слай втянул носом холодный, отдающий металлом воздух, огляделся. Двор сплошь был усеян мёртвыми телами. Залитые кровью доспехи, отрубленные ноги, руки, головы… Неестественные, неживые позы свободных. А ведь ещё минуту назад они мыслили, боялись, ненавидели, сражались… Мертвечина. Госпожа не придёт за ними.
— Слай! — Твин, улыбаясь, с восторженным блеском в глазах спешила навстречу.
Мордашка вся измазана чужой кровью, маску, видимо, стянула во время сражения — мешала.
— Неплохо, но мало! — она обтёрла рукавом лицо. — Ты в порядке?
Слай ухмыльнулся, заключил свою грозную воительницу в объятия и наградил долгим поцелуем.
«Конечно, в порядке! Ты же со мной, ты же рядом!»
— Всем приготовиться! — Шестьдесят Седьмой напряжённо вглядывался куда-то в темноту.
Только сейчас Слай заметил, что вдалеке, из глубины дворов, поблёскивают доспехи.
— А вот тебе и новая порция, — хмыкнул он.
— Да сколько же их там! — проворчал Триста Шестой, утирая пот со лба. Часть лица, не прикрытая маской и капюшоном, окрасилась красным, в глазах безумный блеск. — Я уже две пары мечей сломал… На всех не напасёшься!
— Да, дохера их там, — Харо подобрал гвардейский меч. — И эти наверняка не последние.
Лия бросила на Слая испепеляющий взгляд и отделилась от остальных, жавшихся у стены:
— Нужно уходить! Немедленно!
— Ага, и хвост за собой потащить, — сплюнул Нудный.
— Морок, — Харо кивнул в сторону принцессы. — Как договаривались.
Девчонка испуганно захлопала глазами:
— О чём это ты?
Сорок Восьмой приблизился к ней, что-то шепнул на ухо, но та, покачав головой, даже не сдвинулась с места.
— Нудный прав, они не отстанут, — Шустрый с трудом поднялся, опираясь рукой о стену. — Уходите, я их задержу.
— Это ты так пошутил? — нервно хохотнул Триста Шестой.
— Я тоже останусь, — раздался за спиной голос Двести Тридцать Четвёртого.
— И я, — отозвался Сто Шестьдесят Шестой.
Слай недоуменно обернулся на собрата, ещё не веря в услышанное. Ну не могут они не понимать, что их ждёт верная смерть!
— Уводите принцессу! — крикнул Девяносто Четвёртый и повернулся к приближающимся гвардейцам. — Быстрее!
Сам того не замечая, Слай с силой сжал руку Твин. К такому вряд ли кто-то из них был готов. С одной стороны, они выиграют время, но с другой — пожертвуют своими товарищами. Не велика ли плата за несколько минут? И кто вообще вправе решать, как правильнее?
Поколебавшись, Харо кивнул и поднял сжатый кулак:
— Свидимся После, братья! Госпожа уже в пути!
— До встречи После!
— Удачи, засранцы!
— Надерите за нас свободным задницы! — Шустрый принял протянутый Триста Шестым меч и невесело улыбнулся. — Не торопись за мной, брат, я подожду.
Тот похлопал друга по плечу и шмыгнул носом:
— Прощай, братишка…
— Все за мной! Быстрее! — Лия махнула рукой и кинулась к выходу.
Слай даже не представлял, как тяжело будет оставлять собратьев, как будет щемить в груди оттого, что больше не увидит Шустрого. Сколько бы ни грызлись, а всё-таки почти четверть жизни провели в одной казарме.
Твин дёрнула его за руку, потащила за собой, испугавшись, что он тоже решил остаться.
Спустя минуту за спиной послышались крики и звон металла. Слай старался не думать, не слышать, не оборачиваться. Он полностью сконцентрировался на дороге, на своём дыхании, на Твин, бегущей рядом, на мысли, что до свободы рукой подать.
Спустившись по знакомой лестнице, они остановились. Сдвинув канализационную решётку, сервусы вытащили что-то тяжёлое, завёрнутое в промокшее тряпьё.
— Ну и вонь! — Твин поморщилась и натянула маску.
При свете луны тускло блеснуло оружие — мечи, несколько луков, колчаны со стрелами.
