Севир пожал плечами:
— Решайте сами. Моё дело предложить.
— Ответа тебе никто не даст, пока не увидим эту твою принцессу, — отрезал Орм.
— И как ты себе это представляешь? — скептически приподнял бровь Севир. — Тебе её сюда привезти?
— Можно и в городе. Если хочет наших воинов на своей стороне — найдёшь способ.
Керс мысленно поддержал уруттанцев. Требование вполне справедливое. Не принцессе придётся проливать кровь — так пусть снизойдёт до встречи с теми, у кого просит поддержки.
— Хорошо, что-нибудь придумаю, — после некоторого молчания отозвался Севир. — Дайте мне время.
Альмод кивнул и поднялся:
— Не подведи нас на этот раз, или, клянусь, твоя голова украсит вход в мою юрту.
Клык свирепо оскалился, глухо зарычал.
— Невежливо угрожать хозяину дома, в котором тебя приютили, — шаман грозно посмотрел на молодого вождя. — Прости его, Севир, рана от утраты ещё не до конца зажила.
Молодой вождь с досадой пнул стул и, печатая шаг, покинул дом. Севир горько ухмыльнулся, глядя тому в след.
— Предложение принцессы выгодно уруттанцам, — признался Орм, поднимаясь из-за стола. — Они пойдут за ней, но только если будут уверены, что не обманет.
— Понимаю, — кивнул Севир. — Будет вам встреча.
— Я этому сосунку кадык вырву, — прорычал Клык, когда дверь за шаманом закрылась, — только пусть попробует рыпнуться.
— Остынь, — небрежно отмахнулся Севир, — пустые угрозы. А ты что притих, малец? Какие мысли?
Керс удивлённо посмотрел на командира, не ожидая, что спросят о подобном:
— Не знаю. Мутно всё как-то. Не верю я свободным, даже твоим друзьям.
— И правильно делаешь, но другой возможности не будет. Перу давно пора сделать что-то стоящее.
— А Исайлума тебе недостаточно? — нахмурился Бродяга. — Оглянись, Севир: скольких ты спас! И скольких ещё можешь спасти в будущем, если не станешь влезать в это дерьмо.
— Жалкие крохи! Не на то я рассчитывал.
— Ты главный, тебе и решать, — Бродяга с досадой сплюнул. — Как бы только хуже не стало.
— Мы носим клеймо больше века, — напомнил Клык. — Разве может быть хуже?!
— Не поверишь, но может, — невесело ухмыльнулся Керс. — Например, если Исайлум обнаружат, что будем делать?
— Кому будет дело до нас, — возразил Севир, — когда знатные начнут грызню между собой за свою драгоценную корону? У нас есть шанс хорошенько встряхнуть Легион изнутри.
— И как же?
— Есть пара мыслей. Сначала твой дым на деле проверим.
Керс пожал плечами. Севир явно что-то удумал и пока раскрывать свой замысел до конца не собирался. Его дело, конечно, но до весны ещё дожить нужно, ведь поганки под снегом не растут.
— Какое принцессе вообще дело до осквернённых? — не удержался от вопроса он.
— Сердце доброе, — многозначительно подмигнул Севир. — В отца пошла.
— Да власти она хочет, — пробурчал Бродяга, — за наш счёт. Чего тут непонятного? Знаю я свободных, наобещают с три короба, а потом поимеют во все дыры.
— Спорить с тобой не буду, — Севир покрутил пустую кружку, — но осквернённым нужна надежда, понимаешь? А она именно та, кто сможет её дать.
— С чего бы? — моргнул Керс. — Никакая мне надежда не нужна, тем более в её лице. Я бы даже о ней слушать не захотел.
— Как раз наша задача сделать так, чтобы другие не просто захотели слушать, а согласились пойти за ней.
— С хера ли? — сплюнул Бродяга. — Тебе поверят куда охотнее!
— Что ж до этого не поверили? — парировал Севир. — Нет, дружище, я на эту роль не гожусь. Ровена куда лучше подходит для этого, и мы должны убедить в этом остальных.
— Непросто это будет, — Бродяга почесал затылок. — Пока, кроме недоверия, она ничего больше не вызывает. Даром, что дочь Урсуса.
— Подкрепить действием нужно, — задумчиво произнёс Клык. — Может, от её имени сделать что?
— Ага, раздать деревянных солдатиков всему Терсентуму, — Керс прикрыл глаза рукой.
Бродяга поперхнулся и закашлялся в кулак, Клык недовольно насупился.
— И что ты предлагаешь? — Севир скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.
— Пока она чужая, никто и слушать о ней не станет, — пояснил Керс. — Нужно её как свою представить, так хоть чем-то заинтересуем. Легенду, может, какую выдумать? Вроде: «Жила-была принцесса, всю жизнь провела в заточении в замке у страшного дракона-короля и повстречала на балу осквернённого…» Который, ну… не знаю, например, убил злодея, влюбил в себя красавицу, а потом убедил бороться за свободу своих собратьев.
— Сказочник хренов, — фыркнул Клык.
— А я бы послушал такую сказку, — хохотнул Бродяга, — особенно ту часть, как он её будет пялить на королевском ложе.
— А что, мысль, — задумчиво проговорил Севир. Послышался смешок, и он, глянув на расплывшегося в улыбке Бродягу, раздражённо поморщился. — Да я не про это, мать твою! Значит так, выдумывать нам ничего не понадобится: девка-то из наших будет.
— В смысле? — нахмурился Клык. — Хочешь сказать, она тоже осквернённая?
— А я как-то не так выразился? Пора бы ей из тени уже выходить, раз хочет нашей помощи. Но пока всем держать языки за зубами, усекли? Иначе повыдираю с корнем. Если раньше положенного пронюхают, всё полетит псу под хвост.
Бродяга присвистнул:
— Вот это новость!
— Раз она из наших, как её раньше не раскрыли? — Керс недоуменно посмотрел на Севира.
— Потому что у девчонки мозгов побольше, чем у некоторых из вас. Ей, конечно, опыта не хватает, но дело это поправимое. Думаю, она станет достойной правительницей, если власть не развратит её.
Керсу она уже начинала нравиться. Чертовски сложно, должно быть, всю жизнь скрываться от Легиона, особенно будучи у всех на виду. Вот почему командир не сомневался в ней: такое действительно заслуживает уважения.
— Ещё вопросы имеются? — Севир обвёл собравшихся издевательским взглядом.
Бродяга покачал головой.
— Мы тут на охоту собрались, — Клык поднялся. — Альмод и ещё трое уруттанцев. Присоединяйтесь.
Керс кивнул, даже не понимая, о чём речь. Все мысли заняло услышанное. Если и впрямь удастся убедить собратьев, Легион сотрут в порошок. Разве не об этом втайне мечтает каждый осквернённый?
Но больше всего радовала новость, что скоро Четвёрка снова будет в сборе. Тоска по братьям и Твин так и не отступала ни на шаг, разве что, может, немного приутихла, но стоило услышать о Слае, как тут же вернулась с новой силой.
