Ранульф был уверен, что уж на север-то его не пошлют. Король слишком хитер, чтобы удовлетворять желания своих военачальников.
В доме Джасти у него был шпион, и Ранульф знал, что граф стремится на запад. Семнадцать богатых городов, многочисленные рудники, семь портов, процветающая торговля. Отличные возможности, чтобы начать войну против короля. Сколько угодно денег для покупки наемников, корабли для перевозки войск и припасов.
Как же смеялся Ранульф, когда Джасти сделали верховным шерифом столицы. Всегда при дворе, под боком у короля – прощайте мечты о крупной наживе.
Но на следующий день, когда во дворец позвали Ранульфа, красавец Джасти встретил его улыбкой. Воспоминание об этом пронзило раненого новой болью. Он шел по длинному проходу церкви Благословенного Меча, где ждал король со всеми придворными. Джасти стоял по правую руку монарха. Ранульф преклонил колени, встретил взгляд темных змеиных глаз.
– Мне доложили, что ты, дорогой друг, желаешь стать правителем севера, – сказал король. – Твои заслуги перед королевством достойны великой награды, и я не могу придумать ничего лучше, чем удовлетворить это твое желание. Встань, барон Ранульф Готассон, граф Северный, полномочный правитель горного края.
Ранульф, сам себе удивляясь, умудрился изобразить на лице улыбку – не столь, правда, искреннюю, как у Джасти. Запад достался новому королевскому фавориту, Эстельму.
Последовавший за этим пир новоиспеченному барону был горек. Король посадил его рядом с Джасти, и от одного этого все блюда имели вкус желчи.
– Поздравляю, Ранульф, – сказал граф. – Мы не часто видимся с глазу на глаз, но тебе приятно будет узнать, что я немало способствовал твоему назначению. Я полагал, что это немного убавит вражду между нами.
Ранульф посмотрел в его искрящиеся весельем глаза.
– Вражду, кузен? Что ты, право. Слова "дружеское соперничество" были бы уместней, я думаю.
– Возможно. Как бы то ни было, теперь это в прошлом. Ты поедешь в свое королевство, а я буду корпеть над законами в окружении клириков. Ах, как я тебе завидую!
Ранульф улыбался, представляя, как вонзает Джасти в живот раскаленный кинжал.
Вернувшись домой, он прошел в библиотеку, где висела на стене карта. Империя заполняла ее от океана до океана. Во рту у него пересохло, руки дрожали. Спина и ягодицы еще не совсем зажили, но Ранульф знал, что без плетки не успокоится. Он кликнул слугу, велел привести Кориса.
– Виноват, ваша милость, – побледнел тот, – но Корис собрал свои вещи и утром уехал.
– Как так уехал? Слуга сглотнул.
– Он нашел себе… новое место.
Ранульфа из жара бросило в холод. Корис, которому он верил как никому, которого любил больше, чем любую из женщин. Ясно как день, какое место нашел себе этот мальчишка – у Джасти!
Барон отпустил слугу, распахнул окно, вдохнул холодный ночной воздух.
"Я не хочу на север, Ранульф. Там холодно и нет никаких развлечений". – "Мы не поедем туда, мой милый". – "Но разве ты не этого хочешь? " – "Терпение. Скоро все прояснится". – "Ты мне не доверяешь". – "Еще как доверяю. Только не дуйся, терпеть этого не могу".
И он рассказал Корису о своих планах, поделился своими мечтами, накрепко уверенный, что тот, единственный во всей империи, любит его.
Два дня спустя Кориса, в путах и с кляпом во рту, принесли в тайную подземную комнату Ранульфова дома. Руки пленника привязали к двум столбам, ноги приковали к стене. Ранульф отпустил доставивших его солдат, снял колпак с красивого лица юноши.
– Ранульф, умоляю, не делай мне больно!
Барон положил свой кинжал на горячие угли в жаровне.
– Пока лезвие раскаляется, мы поговорим о любви и доверии.
… Теперь, вопреки всем снадобьям, он вновь ощутил страшную боль в глазнице. Корису в ту долгую-долгую ночь никто не давал болеутоляющих снадобий.
Кто-то молотил в дверь таверны. Колларин-Искатель, сладко почивавший между двумя девицами, зевнул, потянулся, зацепил рукой пышное плечо справа. Пышка вздохнула и повернулась на другой бок, худышка слева сонно осведомилась:
– Что там стряслось?
Колларин сел. Огонь давно погас, комната выстыла.
– Не знаю, но кому-то неймется войти.
Хозяин таверны, ругаясь, топал вниз по ступенькам.
– Иду уже, иду, чтоб вам пусто было! Загрохотали засовы, и кто-то помянул Колларина. Настал его черед выругаться. Он перелез через худышку и стал надевать штаны. В этот самый миг в комнату ввалился капитан Редгаэр Гроза Кушира.
– Ты нужен нам, Искатель. На тюрьму совершено нападение.
Пышка проснулась и взвизгнула.
– Тихо ты! – взмолился, зажмурившись, Колларин. – И без того голова раскалывается.
– Что ему тут надо? – Женщина натянула одеяло на полные груди, позабавив Колларина этим целомудренным жестом.
– Неотложное дело, моя красавица, – пояснил он. – Этот господин хочет дать мне денег, чтобы я мог оплачивать твои прелести. Спи себе. – Он натянул сапоги, надел темно-зеленую рубаху из крашеной шерсти и овчинную безрукавку с кожаным верхом.
Колларин сошел по лестнице первым, капитан следом. Внизу дожидались двое солдат и надутый хозяин.
– Извини, дружище, – сказал ему Колларин. – Дело, похоже, не терпит. Уверен, что капитан тебе заплатит за беспокойство.
– Как же, жди, – проворчал тот, распахивая входную дверь.
На улице Редгаэр начал что-то объяснять, но Колларин перебил его:
– Не надо слов, капитан. Ведите меня на место.
В воротах крепости лежал труп. Колларин стал на колени, подержал руку над зияющей раной на горле убитого.
– Началось все не здесь. – Через залитый луной двор он прошел к двери, ведущей в темницы. На лестнице обнаружился второй труп. Колларин приложил руку к его голове и пошел дальше.
Вместе с капитаном и солдатами он вошел в камеру, где лежал третий труп. Убитого оскопили, отрезанное естество затолкали в рот. Колларин снова опустился на колени, положил ладонь на холодный пол, закрыл глаза. В голове замелькали картины. Он отогнал их, встал, спросил капитана:
– Что вы хотите знать?
– Сколько их было и куда они подевались.
– Никакого нападения не было, капитан. На месте этого человека лежала женщина, изображая глубокий обморок. Ее только что изнасиловали. Когда убитый тоже захотел получить свое, она, как изволите видеть, выколола ему глаза. – Капитан не стал смотреть на покойника. – Пальцами. Потом она зарезала мужчину его же кинжалом. Сама она чувствовала себя очень плохо, но это вам должно быть известно. Ее вырвало, и она ненадолго присела на койку. – Колларин вышел в коридор. – Затем, с кинжалом в руке, она двинулась к лестнице. Навстречу ей шел другой стражник. Он что-то сказал – не совсем понимаю, что. Она убила его, поднялась наверх. – Колларин прикоснулся к размазанной по стене крови и снова закрыл глаза. – Здесь она задержалась. На уме у нее два солдата и вы, капитан. Она хочет разыскать и убить всех троих. Но она слаба, у нее идет кровь. Этого стражника она тоже кастрирует, но силы ее на исходе. Она пытается вспомнить, где находится некая таверна. Она слышала, что ее обидчики собирались провести вечер там.
