— Тебе избавляющее от запора зелье подойдёт для перекуса? — съязвил друг. — Если нет, могу предложить настойку от нервного тика. Может, тогда перестанете с Тёмным перемигиваться, потешаясь над моим внешним видом.
— Да никто не потешается, — возмутилась я. — И нормальный у тебя внешний вид! Даже вон синяк почти прошёл… — Подскочила, заметив кровоподтёк с другой стороны. — Тебя опять побили? Снова заглянул в женскую баню? Ох, Мама, тебя лишь могила исправит!
— Знаю, — довольно ухмыльнулся он и, ойкнув, дотронулся до пострадавшей скулы. — У этой девчонки отлично поставлен удар! Кажется, я влюбился… Навек!
— Если бы я эти пять лет ставила зарубки на заборе каждый раз, когда ты влюблялся навек, — усмехнулась я, — то общагу нашего универа окружала бы резная изгородь. Машков, мы преподаватели. Давай завязывай со своим повышенным либидо, за связь со студентками и уволить могут. Дома-то ладно, а здесь куда ты пойдёшь?
— Ты права, — отставив дымящуюся колбу, вздохнул друг. Присел рядом со мной и поинтересовался: — Как прошёл первый рабочий день? Почему так поздно вернулась?
— Почему? — невесело рассмеялась я. — Кажется, эта Элин Диас конкретно накосячила в прошлой жизни. Приехала боевую магию драконам преподавать, а столичную фифу с большим удовольствием используют в качестве поломойки. И это ещё стоит порадоваться, что библиотекаря того чокнутого заклинанием придавило. А то бы состарилась, вытирая пыль с книг…
— Стоп, — остановил меня Максим. — Киселёва, кого придавило и чем?
— И не спрашивай, — содрогнувшись от воспоминания о полёте, отмахнулась я.
— Вот уж нет! — взвился он. — Я тебе, между прочим, и про баню рассказал, и про свою новую любовь, и про хук слева. Колись!
— Да что там может быть интересного… — проворчала я, но, конечно же, Машков из меня всё вытянул.
— Надо добыть ту книгу! — набросился он, едва понял, о чём речь. — Мне очень нужно!
— В очередь, — смеясь, отпихнула его от себя. — Интересно, тот библиотекарь очухался? Как долго эта дрянь работает?
— Злая ты, Киселёва, — обиженно просипел друг. — Ей такие редкие книги в руки попали, а она променяла на скуку смертную… — Он с ненавистью покосился на «Пространственную магию». — Не любовную, так принесла бы вторую. Если не получится вернуться, захватить мир-другой и жить припеваючи.
— Тот фолиант только дракон поднимет, — пожала я плечами. — Он же каменный. Скорее всего, так в библиотеке и лежит. Сбегай и посмотри… Если встретишь ректора, спроси, когда из лазарета Тёмного выпустят.
— А что с Тёмкой? — рассеянно переспросил он.
— Ничего особенного, — хихикнула я. — Поиграл с драконами в пинг-понг.
— Семёнов умеет? — удивился друг.
— Да, — уверенно покивала я. — У него прекрасно выходит быть мячиком. Лысый и блестящий!
— Машков прав, — услышала я голос Артёма и обернулась. Парень оттолкнулся от косяка, который, похоже, подпирал какое-то время, прошёл к окну и аккуратно сложил там стопку книг. Уселся прямо на пол и вытер влажный лоб. — Злая ты, Киселёва.
— Я всегда прав, — важно заметил Максим. — Колючка, она и есть Колючка!
— Я потому злая, — простонала я, — что голодная! Вот съесть бы пару пирожков из нашей столовки, сразу бы подобрела!
— Кто угодно бы подобрел, — ухмыльнулся Семёнов и вздохнул. — Как они тут выживают? Ни столовой, ни магазинчика, ни кафе.
— Они драконы, — хихикнул Машков. — Кого поймают, того и схрумкают. А преподавателям остаётся ходить в латах, изображая из себя консервы…
— Гарет! — подскочила я.
— Точно, — щёлкнула пальцами брюнетка, под личиной которой прятался мой друг. — Привяжем над костром прямо в доспехах. Будет нам на ужин печёный историк.
— Уверен, что у него срок годности не закончился? — съехидничал Артём.
— Он может подсказать нам, где питаются обычные маги, — щёлкнула я его по носу. — Заодно пригласим старожилу и повыспросим, как он выживает в этом террариуме.
— И где купить доспехи, — иронично поддакнул Максим. Потрогал скулу. — Мне пригодится.
— В железных перчатках девушек обнимать неудобно, — лениво протянул Семёнов и погладил голову. — Хотя… Иногда и я бы не отказался от лат. Без волос как-то… холодно.
— О! — воодушевился Машков. Поднялся и схватил со столика одну из колб. Сунул под нос другу. — Я же специально для тебя приготовил. Эликсир для роста волос. Пей!
— Уверен, что нужно именно пить? — поболтал минзурку Семёнов и недоверчиво посмотрел на киселеобразную жидкость. — Может, лучше лысину помазать?
— Ты сомневаешься в моей квалификации?! — рассердился Максим.
— Напомнить, как я попал в реанимацию, отведав чая из твоего термоса? — выгнул светлую бровь Артём.
— Тогда я ещё не был специалистом по зельям! — гордо выкатил грудь Машков.
Семёнов заинтересовался демонстрацией, за что получил хук слева.
— Этому я сегодня научился, — похвастался Максим и снова замахнулся. — Пей! Мне завтра урок вести, а зелье не прошло клинические испытания.
— Вот-вот, — потирая скулу, пробурчал Артём. — Точно до клиники доведёшь. Или до клинической смерти.
— Так первым домой попадёшь, — с милой улыбкой протянула брюнетка. — Ну же, Тёмный. Струсил, что ли?
В это время в лабораторию, переваливаясь на огромных лапах, вошло чудовище, на шее которого восседал наш ректор Носов. В образе кота, разумеется. Семёнов встрепенулся.
— Вот им и спаивай свои травки! А мне студентов хватило… — Вспомнив о полётах на стуле, Артём поёжился. — Вот же мелюзга вредная! Притворились, что заинтересовались моим предметом, а сами вместо сломанного стула, который просили починить, подложили какой-то древний артефакт. Думал, со страху этот стул в унитаз превращу! Чтобы не совсем уж опозориться…
— День прошёл продуктивно? — потёр лапки кот.
— Весьма, — отозвалась я и помассировала ноющие плечи. — Я устроила заплыв, Семёнов — полёты во сне и наяву. А Машков…
— Мне ещё предстоит познакомить милых студенток с искусством зельеделия, — перебил Максим. — И пусть утверждают, что этот предмет им не интересен, я сумею убедить их в обратном. Стоит лишь продемонстрировать это!
Он перехватил колбу из рук Семёнова и ловко влил содержимое в пасть не вовремя зевнувшему существу, похожему на дракона. Развернулся к Артёму и воскликнул с чувством:
— Вот смотри, Фома Неверующий, и завидуй! Сейчас это чучело с крыльями обзаведётся шикарной шевелюрой, которая могла украшать твою голову. Мечта, а не причёска!
— Ик, — позеленел Семёнов и пролепетал: — О такой я никогда не мечтал, Мама…
Мы повернулись к очумевшему от неожиданных перемен существу, и я не сдержала смеха при виде роскошных витиеватых рогов. Носов тут же перебрался на голову своему то ли защитнику, то ли мучителю и удобно устроился на своеобразном лежаке.
