В груди неприятно кольнуло. Конечно, я и не ожидала, что между нами будет всё хорошо после того, как Артём перестанет ждать от меня ответных чувств, но всё же Семёнов порой слишком груб.
— Тёмный, ты передумал возвращаться? — весело спросила Адалин и, примеряя к лифу новую брошь, тряхнула волосами. — А после урока у тебя такой вид, словно готов выпрыгнуть в окно, лишь бы убраться из этого мира!
— Тебе так и не даётся бытовая магия? — посочувствовала я. — Студенты не слушаются? Может, помочь?
— Устроишь ещё одну вечеринку? — буркнул друг. — Нет, спасибо. Меня и так каждый раз танцевать заставляют. Уже целый флешмоб разучил с драконами.
— Представляю, — расхохоталась Адалин и, задвинув свой отсек с кроватью в стену, направилась к выходу, покачивая бёдрами. — Не скучайте, голубки!
— Всё же не стоит тебе рисковать, — снова попыталась я остановить Машкова, но друг даже не оглянулся. — Тёмный… — обернулась к Семёнову.
— Нет, — прервал он.
— Не идти же мне одной? — возмутилась я.
— А почему нет? — Он отложил книгу. Я отметила, что он читал учебник по бытовой магии. — Это ты пообещала ректору сдать зачёт по пространственной магии. — Семёнов сел и посмотрел на меня исподлобья. — С самой вечеринки ты вдруг начала избегать своего обожаемого Терана. Как видишь его, поворачиваешь в сторону. Изобретаешь что угодно, лишь бы отказаться идти на планёрки. И даже на уроки пространственной магии тащишь с собой нас. Понимаю, что ты испугалась своих чувств к человеку, которого придётся оставить в этом мире, но зачем мучить друзей?
— Это нужно и тебе! — напомнила я. — Мы же должны вернуться. Вместе!
— Я бесполезен, — вдруг горько сказал он и отвернулся. — В этом мире ты такая же крутая, как и дома. Сильная, активная, талантливая. Студенты к тебе тянутся, все тебя обожают. Мама тоже в своём репертуаре. Ему даже бабское тело не мешает флиртовать со всеми подряд и радоваться жизни. И лишь я как неудачник. За что ни берусь, всё получается наперекосяк. Знаешь, каково это — смотреть на жизнь как на экран? Понимая, что ты вовсе не главный герой, видеть ваши успехи? Наблюдать, как ты смотришь на Терана? И чувствовать себя лишним!
Выговорившись, он поднялся и, скрестив руки на груди, отошёл к окну. Я молча смотрела на спину друга, не зная, что ответить. К глазам подступили слёзы. Вот почему несгибаемый Тёмный сдался, оставив бесконечные попытки завоевать моё сердце.
— Здесь вы лучшие проекции себя, — глухо продолжил Семёнов. — Я же — проходящий персонаж.
Я подошла и обняла его со спины. Прижалась щекой и проговорила:
— Ты не прав. В этом мире ты замечательный. И в нашем тоже. Ты мой самый лучший друг, Артём. И всегда им останешься. Даже если перестанешь со мной общаться, я буду любить тебя. Но не так, как ты этого хочешь.
— Я тебе вроде брата, помню, — хмыкнул он и попытался высвободиться, но я не отпустила.
— Да. И на правах сестры я заявляю: ты — исключительный! Не только красивый, но умный и последовательный. Мне кажется, именно поэтому ты до сих пор не освоил присущую тебе магию. Мы с Мамой похожи, оба взбалмошные и стихийные. Поэтому используем силу интуитивно. Ты другой. Всегда отличался! Пока не поймёшь, как это работает, не сумеешь полноценно использовать. Потому и читаешь учебник первого курса.
Артём перестал вырываться.
— Может, ты и права. Но как это проверить?
— Легко, — улыбнулась я, радуясь перемене его настроения. — Помнишь, как тебе не давалась физика? Но после того как ты занялся с репетитором, то стал отличником. Выиграл все олимпиады!
— Репетиторов было много, — пожал плечами он.
— Неужели ты не помнишь? — удивилась я и, повернув его, посмотрела в глаза. — Тёмный, ну ты даёшь! Ты пристал к доктору наук, которым в то время восхищался. Ходил за ним тенью три месяца, одолевал просьбами позаниматься с тобой. И он сдался! Мне казалось, что репетиторы, которые были до него, просто не дотягивали до твоего уровня, и тебе с ними было скучно.
Семёнов растерянно моргал, размышляя над моими словами, а я с улыбкой шутливо ткнул его кулаком в грудь.
— Может, в этом мире тоже найдётся такой доктор?
Раздался стук в дверь, и Артём открыл её. В лабораторию, важно цокая копытцами, вошёл ноар. Положив рядом с мирно спящей кошкой чью-то бездыханную тушку, плюхнулся рядом и принялся вылизывать сонное животное.
Семёнов, не закрывая дверь, вопросительно посмотрел на меня.
— Ты решила опоздать на урок своего обожаемого Терана?
— Неужели ты попросишь помощи у ректора? — обрадовалась я.
— Нет, — заметно поморщился Артём и усмехнулся. — Но в другом ты права, «доктор наук» в этом мире есть. Обещай мне кое-что.
— Что? — шагая рядом, поинтересовалась я.
— Освободи Фигеля от своего заклятия.
— О-о, — только и смогла ответить я.
Покосилась на вдохновлённое и решительное лицо друга. Неужели он решил попросить библиотекаря обучить его? Но почему? Впрочем, вспомнив, что зеленоглазый защитник благоустроил нам лабораторию, превратив полуразрушенную аудиторию в место, где можно и жить, и преподавать, улыбнулась.
Оказывается, мой друг и здесь нашёл себе предмет восхищения. Стало понятно, почему Семёнов был так недоволен моей проделкой с заклятием, отчего всегда вставал на сторону библиотекаря.
— Извини, — искренне повинилась я и взяла его за руку. — Кажется, ты считал, что я его нарочно унижаю. Но правда в том, что я боюсь.
— Его? — удивился Артём.
— Себя, — покачала я головой. — Сказала же, что использую магию стихийно. Совершенно не понимаю, как это делается. Хоба! И понеслась… А куда, что, и как потом разгребать последствия?
— Это мне в тебе больше всего и нравится, — признался Семёнов.
— Разбираться с последствиями вспышки моего энтузиазма? — посылая мелкую молнию в парочку, целующуюся за кустами, ехидно полюбопытствовала я. Когда девушка с визгом убежала, погрозила испуганному парню: — Есть время на глупости? Без доклада по скользящему спектру щитового потока до зачёта не допущу!
— Сделаю, учитель, — несчастно протянул он и поплёлся к общежитию.
— Нравится, что ты свободна, — педантично объяснил Семёнов. — Всегда такой была.
— Свободна? — хохотнула я. — Шутишь?
— Я серьёзен, — возразил он. — Ты прекрасно себя охарактеризовала как стихию. Действуешь спонтанно, без оглядки и раздумий. Конечно, при этом часто ошибаешься…
— Да уж, — поникла я, вспомнив, как под действием эмоций ворвалась в кабинет ректора и натворила такого, что до сих пор не могу ему прямо в глаза посмотреть.
— …Но я открою тебе один маленький секрет.
Я остановилась и с интересом посмотрела на друга. Семёнов обхватил моё лицо ладонями и, немного наклонившись, посмотрел в глаза. У меня в груди ёкнуло при мысли, что он собирается совершить глупость, за которую тут же огребёт «спонтанно, без оглядки и раздумий». Но Тёмный не переступил грань. Лишь признался:
