Он выразительно покачнул головой, указывая на мрачного Семёнова.
— Это в прошлом, — буркнул он.
— Сделаю вид, что поверил, если починишь ящик, — беззлобно огрызнулся Фигель и требовательно раскрыл ладонь. — Решайся, у меня не так много свободного времени.
— Спасибо, — вежливо отказалась я. — Как-нибудь сама справлюсь.
— Ну и зря, — отвернулся он. Переставляя сломанные ящики и перебирая швабры, продолжил: — Рано или поздно ты уйдёшь отсюда. А что будет потом с девушкой, чьё тело ты позаимствовала, подумала? Пожелала бы она связывать с кем-то судьбу? Была бы счастлива, если бы за неё решили, кто станет её мужем? Тебе бы понравилось подобное? Я же отпущу Элин Диас сразу, как она снова станет собой. Это всего лишь помолвка.
Сердце кольнуло. С одной стороны, он прав, и это удручало так, что ком к горлу подступал. С другой — всё во мне сопротивлялось этому шагу.
— Я не могу с тобой так поступить, — честно ответила я. — И с Тераном. И с собой…
— Ты пришла за советом, — неожиданно заговорил Артём и глянул на меня исподлобья. — Делай, как говорит Фигель. Или расскажи обо всём ректору.
Внутри всё похолодело от одного только предположения. Раскрыть то, что Ридс целовал лишь оболочку, в которой спряталась совершенно другая девушка? Я так отчаянно боялась реакции ректора, что даже думать об этом не желала.
— Нет, для начала мне стоит обсудить всё с бабушкой, — схватилась я за последнюю надежду. — Оридж сказал, что его отец решает вопрос помолвки с родителями Диас… Вот и помогу принять решение. Через бабулю. Правильное!
— Каким образом ты решила с ней пообщаться? — уточнил Тёмный. — Позвонишь?
— Примерно. — Приняв решение, я обрела и уверенность. — Как раз упражняюсь использовать мини-разломы. Как-то у меня уже получилось связаться с ней, попробую ещё раз. Во всяком случае, я думаю, что разговаривала в доме ректора со своей бабулей.
Библиотекарь изумился:
— Что?! Как тебе это удалось? Ведь мой щит… — Он осёкся и, приподняв брови, усмехнулся. — А говорила, что не ты его разрушила. Элин Диас, тебя необходимо изолировать от общества. Обладая невероятной силой воздействия на пространство и не умея с ней обращаться, ты натворишь такого, что восстановить будет нереально.
— Ломать — не строить, — поддакнул Тёмный, чем заслужил ироничный взгляд своего кумира, и, стушевавшись, склонился над ящиком.
— Да я каждый день учусь её контролировать, — справедливо возмутилась я. — К тому же взрыв раздался уже после моего разговора со старушкой. Подозреваю, что лопнувший щит — это проделки студентов. Не зря же я встретила Селеа у дома ректора.
— При чём тут Селеа?
— Возможно, девушка побежала жаловаться Терану, — пожала я плечами. — Она всегда бежит к нему, когда что-то случается. Или летит.
Вспомнила, как дракон протаранил коридор академии и врезался в стену, а после Ридс, подхватив девушку, свалил в туман… То есть в Раскол. И что-то тут меня беспокоило. Наверное, я ревную ректора, ведь девушка безнадёжно влюблена в него. А теперь, как оказалось, ещё и Оридж отказался от брака с навязанной партией. Самой завидной невестой Друинса…
Что-то хрустнуло, и я удивлённо посмотрела на сломанный и пустой ящик.
— Киселёва! — рассердился Артём. — У меня только-только начало получаться… — Принялся озираться. — Где карточки?!
— Есть мысль, — хмыкнул Фигель и выглянул из каморки. — Ага, так и думал.
Он вытолкал меня, и я сама увидела квадратные листочки, рассыпанные вокруг стола, за которым мы ежедневно занимались с ректором. Я виновато оглянулась и, заметив на потемневшей физиономии Фигеля упрямое выражение, тут же пообещала:
— Да-да! Сейчас всё приберу. Кстати, если надумаешь жениться на самом деле, учти, что твоя маниакальная страсть к чистоте и порядку может отпугнуть девяносто девять из ста невест.
— В этом и суть, — ехидно подмигнул он и, всучив мне швабру, захлопнул дверь перед моим носом. Раздалось глухое: — Я буду ждать тебя хоть вечно… Госпожа!
— Не подавись собственным ядом, защитник, — посоветовала я и со вздохом направилась подметать пол.
Убрав мусор, озадаченно посмотрела на темнеющее небо. Теран давно должен был появиться…
— Привет трудовому народу! — распахнув дверь, воскликнула Адалин. Закрыв её за собой, бодро процокала каблучками по полу и уселась на стул. Бухнув сумочкой (надеюсь, кожа не драконья?!), она положила ноги на стол и с усмешкой посмотрела на меня. — Где платочек, передник и веничек из перьев, госпожа?
И этот туда же! Лучше бы Колючкой обзывали.
— Продала, чтобы купить плёточку, — огрызнулась я. — Показать на деле?
— Ты мне лучше ректора покажи, — зевнул Машков. — Даже я здесь, а его ещё нет. Непорядок!
— Точно, — заволновалась я и высунулась наружу. — Неужели опаздывает?
— Вот и хорошо, — обрадовалась Адалин и, скинув туфли, босиком побежала к кладовке. Постучала и тоненько позвала: — Филечка! У меня вопрос по зависимости плотности защитного поля от скорости построения сетки…
— Чего?! — изумилась я. — Машков, ты действительно это изучаешь? Зачем это в зельеделии?
— Чего ты понимаешь? — отмахнулся Максим. — У тебя ещё ни разу ничего на уроке не взрывалось?
— Так вот почему кошка два дня икает и при виде тебя прячется неизвестно где! — догадалась я. — Но почему тогда в лаборатории всё целое?
— Филечка, — не обращая на меня внимания, пропела Адалин. — Ну пожа-а-алуйста!
— Заходи.
Машков, по-девичьи радостно взвизгнув, скользнул в каморку.
Через несколько секунд оттуда вытолкали недовольного Артёма, следом вылетел злополучный ящик. Фигель крикнул:
— А теперь расширь внутри пространство так, чтобы карточек убралось в три раза больше!
Мы с Семёновым растерянно переглянулись.
— Что это было? — озадачилась я.
Он пожал плечами и перенёс ящик на стол. Уселся рядом и запыхтел, будто это поможет справиться с заданием. Я же придвинула к себе мини-разлом и сдёрнула с него платок.
— Мама странно себя ведёт, — размышляя о вызове, пробормотала я. — И ночует неизвестно где.
— Говорит, что в городе, — не отрываясь от дела, ответил Артём. — Недавно помогал Гарету подобрать новые доспехи. Похоже, Машкову здесь нравится.
— Не верится. — Я провела кончиками пальцев по периметру разлома и, прислушиваясь к ощущениям, прищурилась. — Ещё недавно он был готов в петлю лезть из-за того, что стал девушкой. А сейчас даже не шатается, бегая на каблуках!
— И всё чаще говорит как женщина, — поддакнул Семёнов. — Ушла, поела и прочее. И за Фигелем бегает как собачонка.
— Ты же не думаешь, что он… — ахнула я и оглянулась на закрытую дверь.
