— Лезь в этот куст, — сказал Касваллон на ухо мальчику, — и чтоб ни звука, ни шороха. Если щенок будет шуметь, убей его.
— Я тоже хочу сражаться, — шепотом откликнулся Гаэлен.
— Ты еще не готов. Делай как я сказал.
Гаэлен забрался в середину куста, завернулся в плащ, который ему дал Касваллон, и стал ждать. Сердце колотилось, собственное дыхание казалось громким, словно Атафосс.
Касваллон куда-то исчез. С час или больше в лесу ничего не происходило. Скрюченный Гаэлен поглаживал щенка, возившегося за пазухой, и тут вдруг от леса шагах в десяти от куста отделилась темная тень. Под луной сверкнул меч и кованый обод шлема.
Воин взмахнул мечом, подавая знак своим спутникам. Гаэлен различил сквозь ветки, как двое аэниров перебежали через поляну и принялись рубить набитые травой одеяла.
Убедившись, что их провели, они без слов отступили и начали обшаривать лес.
Гаэлен пришел в ужас. Его куст стоял на отшибе и сразу бросался в глаза. Почему Касваллон оставил его в таком заметном укрытии? Мальчика подмывало вылезти и пуститься бежать, но враг был чересчур близко.
Еще миг — и глаза у него округлились. Позади аэнира, оказавшегося на той стороне поляны, из вереска поднялся Касваллон. Горец зажал чужаку рот, полоснул его кинжалом по горлу и снова укрылся в вереске.
Двое остальных, ни о чем не ведая, обыскали опушку с запада и востока, ничего не нашли и двинулись прямиком к кусту Гаэлена.
Один из них, здоровенный, в кожаных штанах и медвежьей куртке, сказал другому, худощавому, с заплетенными в косу темными волосами:
— Сходи за Карисом.
Тот ушел.
Вожак, к изумлению Гаэлена, на куст даже не смотрел, как будто его, куста, не существовало вовсе.
Аэнир, стоявший так близко, что Гаэлен видел только его штаны и высокие сапоги со шнуровкой, внезапно свалился в траву. Гаэлен вздрогнул, но сдержал крик. Враг лежал, обратив мертвые глаза прямо к нему, кровь из его горла стекала в землю.
Затем мертвец внезапно пополз назад — это Касваллон, как оказалось, тащил его за ноги в лес. Когда оба скрылись, на поляну с мечом в руке вышел последний аэнир и позвал:
— Аста! Иди сюда, Карис убит.
— Никто к тебе не придет, красавчик, — ответил ему Касваллон.
Воин обернулся и ринулся в атаку. Касваллон посохом, как копьем, двинул его в живот и стукнул по голове другим наконечником. Оглушенный аэнир попытался встать, но сильная рука ухватила его за волосы и ткнула лицом в корявый ствол старого дуба. Аэнир вновь повалился наземь.
* * *
Онгист чувствовал, как ему вяжут руки, но сопротивляться не было сил. Он потерял сознание и пришел в себя, когда уже взошло солнце. Голова болела, во рту стоял привкус крови. Пошевелившись, он обнаружил, что привязан к дереву.
Тут же рядом сидели двое, которых он выслеживал ночью, мужчина и мальчик — не иначе горцы, хотя мальчика он как будто уже где-то встречал.
— Вижу, ты снова с нами, — сказал взрослый. — Как звать?
— Онгист, сын Асбидага.
— Я Касваллон из Фарлена, а это мой сын Гаэлен.
— Почему ты меня не убил?
— Люблю, когда сразу берут быка за рога. Не убил, потому что не пожелал. Ваш отряд разведывал что-то на землях Фарлена. Вам, наверное, приказывали не попадаться никому на глаза или убивать тех, кто вас обнаружит — в таком случае вы не справились ни с тем, ни с другим. Однако вы взяли нас в кольцо, и оно продолжает сжиматься. Тебя я оставлю здесь. Когда тебя найдут, скажи своему вожаку, чтобы уводил вас отсюда подобру-поздорову. Еще до конца дня я созову фарленских охотников, и тогда уже никто не уйдет живым.
— Сильно сказано, — произнес аэнир.
— Сильно, однако правдиво. Я, заметь себе, слыву в Фарлене человеком мягкосердечным, самым никудышным из воинов, между тем двое ваших убиты, а ты связан, что твоя куропатка. Смекни, что будет, если я напущу на вас двести наших бойцов-молодцов.
— Что такое ваши две сотни — да и две тысячи, если на то пошло — по сравнению с могуществом аэниров? Вы точно сухие листья на пути лесного пожара. Ваш Фарлен — полудикий сброд без короля и без войска. Вот тебе мой совет: пошлите своих старшин к господину Асбидагу в Атерис и заключите с ним мир.
— Я передам нашим старшинам это мудрое пожелание — авось они и согласятся с тобой. Когда твои найдут тебя, идите на юг, это самый короткий путь из Фарлена.
Пленник смачно плюнул.
— Посмотри на него, Гаэлен. Он из народа аэниров, наводящих страх на весь мир, но при этом такой же человек, как и все. От него воняет, в голове у него водятся вши, его империя построена на крови невинных. Ночью ты убедился, что эти страшные воины в бою не так уж страшны. Они мастера только убивать женщин да насаживать на копья детей.
Теперь Онгист узнал этого парня. Тот самый мальчишка, которого Асбидаг проткнул копьем у ворот Атериса. Онгист, закусив губу, промолчал. Тостиг рассказал им, что парень дополз до гор и что его подобрали двадцать вышедших из засады горцев. Асбидага обеспокоил этот рассказ.
— Хочешь убить его, Гаэлен?
Онгист без страха встретил полный ненависти взгляд мальчика.
— Я вижу, мы оставили на тебе свою метку. Как тебя теперь называют — Кровавый Глаз или Рубец?
Парень молча, с той же ненавистью смотрел на него.
— Тебе что, и язык вдобавок отрезали? — насмехался Онгист.
— Да, хочу, — повернулся Гаэлен к отцу. — Но не сегодня.
Отец и сын, не оглядываясь, ушли с поляны, а Онгист остался поджидать своего брата и других воинов. Они пришли уже после полудня, освободили его, поставили на ноги. Онгиста одолевало головокружение, братья Тостиг и Драда поддерживали его с двух сторон.
— Что случилось? — спросил Драда, старший из трех.
— Горец провел нас. Убил Асту и Кариса.
— Знаю. Мы нашли их тела.
— Он велел нам уходить из Фарлена. Сказал, что поднимет охотников.
— Дельный совет, — усмехнулся Драда, а Тостиг пробормотал:
— Асбидаг прогневается.
Онгист сердито потер ушибленный висок. Тостиг, самый здоровенный из них, с желтой косой и сломанными зубами, был в то же время самым осторожным, не сказать бы трусливым. Онгист его презирал.
— Каков он собой? — спросил Драда.
— Высокий, — пожал плечами Онгист. — Ловкий. Хороший боец. Уверенный.
— Тогда к его совету надо прислушаться. Ты не пытался его раздразнить?
— Пытался.
— А он что?
— Улыбался, ничего больше. Я сказал, что аэниры сотрут их с лица земли. Советовал идти к Асбидагу и просить мира. Он ответил, что передаст своим старшинам мои мудрые речи — и только.
