Пережитые ужасы оставили в ее душе глубокую рану.
Все утро они шли лесом в гору и остановились поесть у маленькой заводи среди скал. Парни снабдили Леннокса лепешками, которые он разделил с Плесси. Она болтала ногами в ледяной воде и смеялась. Леннокс, глядя на нее, тоже улыбнулся — и замер. Чувствуя на себе чей-то взгляд, он медленно встал. Его охватил страх — не за себя, за ребенка. Он обещал Плесси, что с ней ничего не случится, а слово горца священно.
Он обвел глазами густые заросли. В цветущем вереске мелькнуло темное пятнышко, но Леннокс заставил себя не смотреть туда пристально. Похоже, шерсть. Медведь или волк.
Он взял сидящую под сосной Плесси на руки и подсадил на дерево.
— Посиди там немного, голубка.
— Не хочу, — захныкала девочка.
— Посиди ради дяди Леннокса. И держись крепко.
В этот миг из вереска с воем выскочило клыкастое, косматое чудище. Хищники всегда издают устрашающие звуки, когда нападают — это парализует жертву.
Но сейчас оборотню противостояло не загнанное животное, а самый сильный воин за всю долгую историю клана Фарлен.
Леннокс сам заревел во всю мочь, хряснул зверя кулаком и сломал ему челюсть. Тот припал на четвереньки, скуля от боли. Второй оборотень выпрыгнул из зарослей и когтями разодрал человеку плечо. Леннокс схватил его за мохнатое горло и остановил клыки в паре дюймов от своего лица. На него пахнуло горячим зловонным дыханием. Зверь был невероятно силен. Когда Леннокс левой рукой дал ему в ухо, он отлетел прочь и тут же напал снова. Леннокс, ожидавший этого, сгреб его за горло и пах и что есть силы шарахнул о ствол сосны. Хребет зверя разлетелся вдребезги, ребра продырявили легкие. Леннокс бросил его и выхватил меч. Первый, с вихляющейся челюстью, прыгнул на него снова, но воин увернулся от взмаха когтей и вонзил клинок в незащищенное брюхо. Зверь забился в предсмертных корчах. Леннокс вытащил меч обратно, обнажил нож. В кустах никто больше не шевелился, но он должен был убедиться.
— Сиди там, Плесси, дядя Леннокс сейчас придет.
— Не уходи, — зарыдала она. — Волки меня съедят! — Ее слезы надрывали ему сердце, но он все-таки отошел и проверил следы в кустах. Зверей в самом деле было двое. Он снял Плесси с дерева и прижал к себе.
— Вот видишь, я очень скоро пришел.
— Только не бросай меня опять, дядя Леннокс.
— Не брошу. Теперь будь храброй девочкой и помоги мне остановить кровь, ладно? — Леннокс, кряхтя, снял разодранную рубашку. На правой его лопатке зияли четыре кровавые борозды, до которых он не мог дотянуться.
— Ой, сколько крови.
— Ничего, зато раны очистятся. Плесси, ты шить умеешь?
— Мама учила меня.
— Вот и чудесно. — Леннокс отыскал в котомке иголку и нитки. — Зашей эти царапины, и мы пойдем дальше.
— Я не умею. — Страх снова вернулся к ней.
— Это очень просто. Я тебе покажу. Сначала вдень нитку — мои ручищи для этого не годятся. — Плесси послюнила конец нитки и продела ее в ушко. Леннокс взял у нее иголку, извернулся, проткнул кожу у себя на плече. — А теперь делай стежки, вот так, — сказал он, одолевая накатившую дурноту.
Плесси заплакала.
— Ты не умрешь, правда ведь, дядя Леннокс?
— От такого-то пустяка? Становись сзади и покажи, как ты шьешь.
Талиесен вел Касваллона в лес, прочь от хижины. Холодно не было, но легкий ветерок говорил о приближении осени.
— Как то есть «если выживет»? — остановившись, спросил Касваллон. — Мы знаем, что она дожила до старости и умерла после боя с чудовищем — я сам видел.
— Ты, мой мальчик, видел одну из Сигурни, — хмыкнул Талиесен. — Рассказывать о бесконечных возможностях и парадоксах времени было бы слишком долго. Помни только, что невозможное всегда может стать действительностью. Малышке угрожает страшная опасность — в первую очередь со стороны чародея Якуты-хана. Его наняли свергнуть короля, настоящего отца Сигурни, а взамен, помимо щедрой награды, обещали ему жизнь королевской дочери. Он ловкий маг и обязательно ее выследит, а этот горец ему не помеха.
Касваллон присел на поваленный ствол.
— Это очень печально, но что же мы можем сделать? Не стану же я сидеть здесь и стеречь младенца. Ты тоже не станешь. Я нужен своему клану, и времени у нас нет.
— Опять это слово: «время». — Талиесен сел рядом с ним. — Мы можем ждать здесь сколько угодно, но в свой мир ты вернешься сразу же после того, как ушел из него. Тут рядом есть деревушка, мы отдохнем там и поедим. Потом вернемся сюда, к водопаду, и разобьем бивак около Врат. За один день ты увидишь больше, чем другие смертные за всю жизнь.
На следующий вечер Касваллон развел костер возле той скалы, через которую недавно прошел. Они с друидом жевали медовые коврижки и смотрели, как серп луны дробится в озере под водопадом.
— Долго еще ждать? — спросил Касваллон.
— Пока я не почувствую чар Якуты-хана. Впрочем, надо вызвать сюда еще кое-кого. — Друид вышел на берег и тихо запел. Ветер улегся, над двумя валунами у заводи сгустился туман. Касваллон смотрел в изумлении, как строятся из тумана ворота. В них замелькали какие-то огоньки, а после возник человек — высокий, невероятно широкий в плечах, одетый в серебряный панцирь и сверкающую кольчугу. Борода его, белая, как и волосы, была заплетена в косу.
— Кто звал Железнорукого? — похожим на отдаленный гром голосом спросил он.
Касваллон поднялся и встал рядом с друидом.
— Я, Талиесен, верховный друид. Твоя дочь жива, но она в опасности.
— Здесь меня убили, — сказал призрачный воин. — Мое тело лежит под этими валунами. Жену мою тоже убили, и я не могу найти ее дух.
— Но твоя дочь жива и спит в хижине неподалеку отсюда. Ее нужно сохранить, спасти от чародея и его демонов.
— Что же я могу, Талиесен? Я ныне бесплотен.
— Ты будешь сражаться не с людьми из плоти и крови. Я заронил семя в разум ребенка: когда демоны явятся, она прибежит сюда. Эти существа, хотя и материальны, тоже вызваны заклинаниями, и ты можешь их победить.
— Хорошо. Позови, когда я понадоблюсь, — сказал дух короля и растаял вместе с воротами. Касваллон вновь ощутил на лице ветерок.
— Так она дочь Железнорукого? Боги праведные!
— Да, она отпрыск славнейшего рода. Однако вернемся к костру: я должен произнести еще одно заклинание, прежде чем покину тебя. — Друид поворошил огонь и снова запел. Касваллон терпеливо ждал, когда он закончит. — Мне надо повидать одного человека. Это мечтатель и пьяница, но скоро он нам понадобится. Оставайся здесь и ни в коем случае не отходи от костра. Думаю, что скучать ты не будешь: тебе предстоит увидеть занятные вещи.
Касваллон остался один. Луна внезапно пропала. Солнце на краткий миг осветило заводь и тут же снова сменилось луной. Дни стремительно чередовались с ночами. Трава у костра поднялась высоко, высохла, проросла вновь. Листья распустились, налились густой зеленью, пожелтели, опали. Снег выпал, растаял, уступил место весенним цветам.
