— Но ведь ты при смерти!
— Мы говорим о событиях, которые уже произошли, мальчик. Я выводил одну сложную формулу у себя в кабинете, и тут появился ты. Ты сказал мне, что сюда тебя послал я, и объяснил почему. Это все, что тебе пока следует знать. Мы с тобой станем большими друзьями, — со слабой улыбкой заверил старик. — Ближе, чем отец и сын. Но сейчас я должен проститься с незнакомцем, которому еще предстоит стать для меня дорогим. Ах уж эти мне фокусы времени…
Старец умолк. Касваллон сидел рядом с ним, и его усталый ум отказывался что-либо понимать. Можно ли верить словам настоятеля? Как знать… Будущее его народа зависит от обещания умирающего монаха. Когда рассвет просочился сквозь ставни, он разжал пальцы Астела на своей руке.
Старик был мертв. Касваллон натянул одеяло ему на лицо. Губы Астела улыбались, и горец ощутил вдруг великий мир и покой.
Он отворил ставни. Лес купался в утреннем солнце. Дверь в келью открылась, и вошел Бедвир.
— Нашел ли ты то, что искал, Красный Ястреб?
— Время покажет.
— Стало быть, старик умер, — сказал Бедвир, посмотрев на постель.
— Да. Отошел с миром.
— Говорят, он был великим волшебником. Быть может, он станет являться нам после смерти?
— Очень на это надеюсь, — сказал Касваллон.
Гаэлен, ничего не зная о том, как все обернулось, вел женщин Хестена на северо-запад. По дороге к ним присоединились Паллиды, уже не восемьдесят, а целых сто десять человек: из пещер и заброшенных хижин выходили все новые беглецы. Десятерых оставили охотиться и кормить укрытых в лесу детей, все прочие отправились с Гаэленом.
Юноша теперь был обеспокоен по-настоящему: такой большой отряд ему возглавлять еще не доводилось. Он посовещался с Агвейном, Оником и Гвалчмаем. Одно дело — провести мимо аэниров нескольких человек, совсем другое — почти полную тысячу.
— Основное их войско идет на север впереди нас, — заметил Оник. — Дня два можно особенно не волноваться.
— Ты забываешь про Орсу, — сказал Гаэлен. — Он разбил Ларика на юге, и неизвестно, пойдет ли он на север к отцу. Если да, мы окажемся меж двух огней.
— Если бы да кабы, — вставил Агвейн. — Так мы ничего не решим. Нас ждут в Аксте — хочешь не хочешь, а идти надо. Так, чтоб совсем без риска, не выйдет.
— Верно, — согласился с ним Гаэлен, — но лучше знать заранее, каков этот риск. Ладно, быть по сему: двинемся прямо на север, потом свернем к западу, в Атту, а там уж и долина недалеко. Так мы не попадемся Орсе. Однако в пути мы разошлем разведчиков на восток и на запад, а ты, Гвалч, пойдешь прямо перед нами с пятью людьми.
Самозваный вожак Паллидов, крепыш Телор, первым стал чинить трудности Гаэлену.
— Почему командовать должен ты? — вопросил он.
— Потому что меня назначили.
— Я подчиняюсь Маггригу.
— А он — Касваллону.
— Это ты так говоришь, Красный Глаз.
Гаэлен проглотил гнев и потер упомянутый глаз, сознавая, что Лара и все остальные наблюдают за ними. Такие споры были не редкость среди клановых воинов. Телор косвенно обвинил Гаэлена во лжи, и дело шло к поединку.
— Твою землю захватил враг, — заговорил молодой воин. — Твой клан, понесший большие потери, готов дать этому врагу решающий бой заодно с Фарленом. Если вас разобьют, нам тоже не жить. А ты между тем затеваешь спор по ничтожному поводу. Повторяю во второй и последний раз: я командую вами потому, что мне дали такой приказ. Больше слов тратить не стану. Либо обнажай свой меч, либо делай, что я говорю.
— Хорошо, — процедил Телор. — Я пойду за тобой на север, но в случае боя Паллидами командовать буду я.
— Нет, — отрезал Гаэлен.
Меч Телора со свистом вышел из ножен.
— Тогда сразимся, Фарлен!
Зрители отступили назад, образовав круг.
— Я не хочу тебя убивать, — в замешательстве произнес Гаэлен.
— Значит, отряд поведу я.
— Нет, — тихо проронил Гаэлен, вынимая меч. — Ты умрешь.
— Стойте! — Лара, подбоченясь, вышла вперед. — Всем известно, что Фарлены заносчивы, а Паллиды издавна совокупляются со своими коровами, но это уж чересчур. Раз уж вам так приспичило драться, деритесь — но если Гаэлен победит, слушаться его должны будут ВСЕ.
— А если победит Телор? — спросил один из Паллидов.
— Тогда он будет командовать одними Паллидами. Я не пойду за человеком, у которого пареная репа вместо мозгов.
— Ах ты сука хестенская! — крикнул Телор. — Хочешь лишить наш поединок всякого смысла?
— А в нем никакого смысла и нет, — сказал Гаэлен. — Тысячи горцев, мужчин и женщин, погибли от аэнирских мечей, но тебе этого мало. Ты хочешь пролить на эту землю еще толику горской крови.
— Что, Фарлен, испугался? — хохотнул Телор.
— Я просто в ужасе. — Гаэлен бросил меч и боднул Телора в нос. Тот отлетел назад, кровь хлынула на его желтую бороду, а Гаэлен левой добавил ему в подбородок. Паллид грянулся оземь. Гаэлен перевернул его на спину и приставил нож ему к горлу. — Жизни или смерти?
— Оставь мне жизнь, — прошептал Телор.
— Первые разумные слова, которые я от тебя слышу. — Гаэлен встал и помог подняться противнику. Телор пошатывался, из разбитого носа хлестала кровь. — Отбери двадцать Паллидов — они пойдут в разведку с Агвейном и Оником. Сам ты еще с тремя своими людьми отправишься на север и будешь смотреть, чисто ли на дороге. Ясно тебе?
Телор кивнул, и Гаэлен зашагал прочь.
— На волоске были, — усмехнулась, поравнявшись с ним, Лара.
— Да. Спасибо, что отвлекла его.
— Что уж там. Не хотела я, чтоб Телор тебе уши отрезал — на мечах он только Интошу уступает.
— Еще раз большое тебе спасибо.
— А ты хороший боец?
— Не так давно перестал путать клинок с рукояткой.
— Нет, правда?
— Не хуже других, скажем так.
— И аэниров тебе убивать доводилось?
— Угу.
— Скольких ты уложил?
— Боги, женщина, не все ли тебе равно?
— Я хочу знать, кому подчиняюсь.
— Убил пятерых, одного ранил.
— Пятерых? Недурно. Мечом или стрелами?
— Убивал мечом. В раненого попал из лука.
— Выходит, стрелок ты не слишком меткий?
— Не слишком. А ты?
— Что я?
— Мы говорили о количестве убитых врагов — о том же и я тебя спрашиваю.
— С чего бы это?
— Хочу знать, кем командую.
